Дополненная реальность. Сетевая игра

— Пожалуйста, не нужно мне лгать. Я очень тебя прошу. Я изо всех сил стараюсь держать себя в руках, хотя мне хочется кричать, выть и биться головой о стену. Не ругать тебя, — быстро прибавила другая мама. — От паники и беспомощности. Я знаю, что ты у меня умный мальчик. Я знаю, что мы с отцом были… не самыми лучшими родителями. И уже поздно исправляться, но я всё-таки постараюсь. То, что ты считаешь выходом, — это страшный тупик. Это никогда не принесёт облегчения. Это морок. Краткосрочный и ложный. Ты загубишь свой молодой организм, и свою жизнь следом. Наркотики — это очень большое и коварное зло. — Она помолчала. Пашка тоже онемел от неожиданности. У него в башке закрутились шестерёнки… Шляется где-то ночами, мало спит, изменился характер, грязь под ногтями, словно копал что-то в земле, взвинченность, поведение ебанутое, из серии обосраться на линейке, деньги ещё откуда-то взялись… она, наверное, его не просто наркошей, она его вообще барыгой теперь считает. Офигеть, приехали! — Я хочу, чтобы мы с тобой завтра сходили в гости к одному моему бывшему однокласснику, — снова заговорила другая мама. — Он был очень… перспективным мальчиком в школьные годы. Я постараюсь найти его старые снимки. Специально съезжу к маме, у неё должны были остаться фотоальбомы моей молодости. Он тоже думал, когда был чуть старше тебя, что в любой момент сможет остановиться. Я нашла его сегодня через соцсети специально и попросила о встрече. Я просто хочу, чтобы ты на него посмотрел. Не бойся, Юра не будет читать тебе нотации. Он всё ещё уверен, что всё контролирует. Ты просто поболтай с ним о том о сём. Подумай, хочешь ли ты вот так. Сделай это для меня, пожалуйста.

— Мам… я не употребляю… наркотики… — выдохнул ошалевший Пашка.

— Ты не должен мне лгать. Я не стану запирать тебя дома, обещаю. — Она сглотнула и продолжила с трудом: — Я понимаю, что ничего не поможет, пока ты сам не поймёшь и не захочешь остановиться.

Здесь другая мама заломила руки и ненадолго замолчала, силясь с собой справиться.

— Просто поговори с Юрой, ладно? Сделай это для меня.

И она ушла на кухню, кажется, впервые после перепрошивки сгорбив плечи.

Пашка не желал говорить ни с каким Юрой. И не желал, чтобы его считали наркоманом, блин! Ну что за фигня ещё на его больную голову⁈

Люська хотела встретиться.

Мать, очевидно, хотела, чтобы Пашка дома сидел.

А ехать надо было к шизанутой паучьей Женьке, чтобы выбраться из минусов сраных. А завтра идти в школу и составлять список пользователей, вооружившись баллами. А потом придумывать план и нейтрализовать их. Как-нибудь.

А Лавриков пусть, блин, заткнётся со своими угрозами, скот этот Лавриков, вот что.

Не помешало бы к Зинке сходить и землю из подушки вынуть. И к Лосеву. С сорока тысячами на счету сможет позволить себе минуснуть немного за проваленную постоянную миссию.

Пашка глянул на часы — полседьмого вечера.

А как он, скажите, пожалуйста, будет паучьей продавщице подушку вспарывать, если у него баллов нет ей энергию отрубить? Это же целое дело. С фига ли ей так надолго его одного в комнате оставлять, даже если прийти типа за новыми покупками? Это же целый план нужен какой-то неипический.

И лучше его воплотить сегодня. Завтра последний школьный день, в пятницу только линейка эта мэрская. Лови потом всех, не пойми где, чтобы проверить, пользователи ли они. А надо ещё выяснить, где каждый живёт.

И что делать?

Может, с безумного Макса пример брать? Натянуть на башку мамкины колготки и отмутузить пользователей силой, а телефоны отнять и в Суре утопить? Поможет оно так?

Лавриков вот считает, что не поможет.

Пашка встал, переложил земельную подушку на кровать брата, оделся и пошёл на кухню. Слопал пару бутеров и прямо-таки поклялся другой маме, что не будет покупать или употреблять никаких наркотиков. Пришлось ещё и с Юрием этим неведомым встретиться пообещать, блин.

Отпускала мать его нехотя. И ещё казалось, что у неё красные и подпухшие глаза.

Пашка зарулил в «Пятёрку» и, побродив рассеянно, купил в итоге маникюрные ножнички и большую волшебную палочку из пластмассы с розовой звездой на конце. У палочки был полый стержень, полный мелких конфетных драже.

На улице Пашка драже выкинул, потому что они оказались отстойными, а в стержень засыпал землю из пакета. Спрятал в задний карман джинсов, под куртку, вместе с ножницами.

Денег у него осталось три тысячи двести рублей.

Кажется, придётся опять кого-то обчистить игрухой, исключительно на время, пока он занят купированием заразы. Потом, может, даже вернуть.

Чувствовал себя Пашка херово. В выполнимость плана (глобального, хотя и часть, посвящённая пластиковой волшебной палочке, тоже была сомнительной) верилось с трудом, но чёткая уверенность, что сделать что-то он просто обязан, росла.

К дому паучьей Женьки Пашка поехал на маршрутке и был где надо, только в начале девятого вечера. В переписке остался пароль от домофонной двери.

Покурив, понял он, что откладывать дальше нельзя. Поднялся на этаж.