Дон Жуан

Притом не любит выдумок пустых
Взыскательная муза — и не диво,
Что говорить о действиях людских
Она всегда старается правдиво
И славу оставляет для других,
Давно привычных к лжи красноречивой;
Излишнюю правдивость с давних пор
Поэтам ставить принято в укор.

14

Отличных тем на свете очень много
Любовь, гроза, война, вершины гор!
Ошибки, обсуждаемые строго,
И общества критический обзор
Вот истинно широкая дорога,
Для чувства и для разума простор.
Знай сочиняй! Октавы, может статься,
Хотя бы на оклейку пригодятся.

15

Я говорить хочу на этот раз
О той весьма приятной части света,
Где все на первый взгляд прельщает нас
Брильянты, горностаи и банкеты;
Но это «все» — обман ушей и глаз,
На деле ж в «том храме этикета,
В однообразной, скучной пустоте,
Простора нет их мысли, ни мечте.

16

Нет живости в их праздном оживленье,
Остроты их весьма неглубоки,
Ничтожны их проступки, преступленья,
Покрыты лаком мелкие грешки,
Неискренни их страсти и волненья,
И даже их страданья-пустяки;
Их внешние и внутренние свойства
Весьма однообразного устройства.

17

Они уподобляются порой
Солдатам после пышного парада,
Которые ломают четкий строй,
Пресытясь пестрым блеском маскарада.
Конечно можно тешиться игрой,
Но зов приличий забывать не надо,
И вновь они проводят дни свои
В раю забав и праздного „ennui“.

18

Когда мы отлюбили, отыграли,
Отслушали сенаторские речи,
Отнаряжались, отголосовали,
Отпраздновали проводы и встречи,
Когда для нас на балах отблистали
Красавиц ослепительные плечи,
Нам — ci-devant jeunes hommes[80] — судьба скучать,
Но в скучном свете все-таки торчать.

19

Я очень часто жалобы слыхал,
Что нашего beau monde'a, то есть „света“,
Как следует никто не описал:
Лишь сплетнями питаются поэты,
Которые швейцар пересказал
(И то за чаевые, по секрету),
Да тем, что слышал выездной лакей
От камеристки барыни своей.

20

Но ныне все поэты стали вхожи
В beau monde и там приобрели влиянье,
А те, кто посмелей и помоложе,
Завоевали прочное признанье.
Теперь портреты каждого вельможи
И светских происшествий описанья
Верны, поскольку нам рисуют в них
Писатели почти себя самих!

21

„Haud ignara loquor“;[81] вот „Nugae, guarum
Pars parva fui“,[82] право, легче мне
Рассказывать в октавах с должным жаром
О бурях, о гареме, о войне!
Я дорожу моим свободным даром
И принимаю формулу вполне:
„Vetado Cereris sacrum qui vulgarit“[83]
(Высоких истин низкий ум не варит).

22