Дон Жуан

Я прежде ненавидел и любил,
Теперь умею только издеваться,
И то, когда молчать не станет сил
И складно рифмы звонкие ложатся.
Я рад бы, как не раз уж говорил,
С неправдою и злобою сражаться,
Но эти все попытки — ерунда;
Читайте «Дон-Кихота», господа!

9

Всего грустнее в грустной сей истории,
Что мы смеемся, — а герой ведь прав,
Провозглашая славные теории
Борьбы с насильем и защиты прав.
Но мир его относит к категории
Безумцев, ничего не разобрав;
Весьма печальный вывод получился
Для тех, кто размышлять не разучился.

10

Святая месть, преследованье зла,
Защита слабых, сирых, оскорбленных,
Неукротимой доблести дела,
Туземцев избавленье угнетенных
Ужель насмешка дерзкая могла
Коснуться этих истин просветленных?
Где идеала нравственный оплот?
Тогда Сократ ведь тоже Дон-Кихот!

11

Насмешкою Сервантес погубил
Дух рыцарства в Испании; не стало
Ни подвигов, ни фей, ни тайных сил,
Которыми романтика блистала;
Исчез геройский дух, геройский пыл
Так страшно эта книга повлияла
На весь народ. Столь дорогой ценой
Достался «Дон-Кихот» стране родной!

12

Но заболтался я о сем предмете
И леди Аделине изменил.
Жуан мой не встречал еще на свете
Столь роковой красавицы и был
Взволнован. Рок и страсть нам ставят сети,
Мы валим все на них. Не разрешил
Я эту тайну, хоть и бьюсь упорно.
Я — не Эдип, а жизнь-то — Сфинкс, бесспорно.

13

Но «Davus sum»[71] — о ближних не сужу
И на Эдипа роль не претендую;
Я просто по порядку расскажу
Все в точности про пару молодую.
Миледи в свете я изображу,
Как роя пчел царицу золотую,
Мужчин восторги и молчанье дам
Я, как умею, точно передам.

14

Она была чиста, назло злословью,
И замужем за мужем именитым
И государственным. По хладнокровью
Амондевилл был настоящим бриттом;
Гордился он жены своей любовью,
Да и самим собой — надменным, сытым;
И потому он был уверен в ней,
Она же — в добродетели своей.

15

В кругах дипломатических встречался
С Жуаном часто лорд Амондевилл;
Он холодно и чопорно держался,
Но и его герой мой поразил:
Талантами от всех он отличался
И гордо голову свою носил;
А это уваженье вызывало
А с уваженьем дружба возникала.

16

Лорд Генри был немного суховат
От гордости и сдержанного нрава;
Судить о том, кто прав, кто виноват,
Он приобрел неписаное правое;
Самоуверен, знатен и богат,
Он в обществе держался величаво
И благосклонно жаловал друзей
Презрением а милостью своей.

17

Однако эта милость и презренье
Имели незначительный изъян
Они не подлежали измененью,
Как все законы персов и мидян.
Но эти предрассудки, бед сомненья,
Имели некий смысл и даже план
И не являлись прихотью припадка,
Ведущего все чувства к беспорядку.

18