Дон Жуан

Но вспомни, как наешься до отвала,

Солдату, охраняющему дверь,

Чего-нибудь послать бы не мешало:

Он тоже ведь сражался, а теперь

Его уже не кормят, как бывало

Никто не отнимает благ твоих,

Но что-нибудь оставь и для других.

7

Я не хочу вдаваться в рассужденья,

Ведь ты велик, ты выше эпиграмм!

Был в Риме Цинциннат, но отношенья

Он никакого не имеет к нам.

Ты, как ирландец, любишь, без сомненья,

Картофель, но его не садишь сам;

Сабинская же ферма, к сожалению,

Народу обошлась в мильон, не менее.

8

Великие к наградам безучастны:

Эпаминонд, освободитель Фив,

Скончался - это знаем мы прекрасно,

На похороны денег не скопив...

И Вашингтона славят не напрасно!

Великий Питт был с нацией учтив

(Что патриоту каждому любезно)

И разорял отчизну безвозмездно.

9

Ей-богу, даже сам Наполеон,

Пожалуй, не имел такого случая

Спасти от кучки деспотов закон,

В Европе утвердить благополучие.

А вышло что? Победы шум и звон

И пышных славословий благозвучие

Стихают, а за ними все слышней

Проклятья нишей родины твоей!

10

Но муза неподкупна и вольна,

Она с газетой дружбы не водила:

Поведает истории она,

Как пировали жирные кутилы,

Как их пиры голодная страна

И кровью и деньгами оплатила.

Ты многое для вечности свершил,

Но ты о чело-вечности забыл.

11

Смеется смерть - костлявый силуэт,

Небытия неведомая сила.

Воскреснет ли весны и солнца свет

Из темноты загадочной могилы?

Смеется смерть... И ей заботы нет.

Кому она страданья причинила

Ужасен символ тайны и конца

Безгубый смех безглазого лица!

12

Не то чтобы улыбка до ушей,

А все - таки улыбка остается;

Без губ и без ушей она страшней:

Не слышит шут, а все - таки смеется

Над миром и над сущностью вещей;

Наверно знает он, что доберется

До каждого и что ему в ответ

Осклабится ободранный скелет.

13

Смеется смерть. Печально созерцать

Веселье устрашающее это;

Но почему 6 и жизни не плясать,

Не радоваться солнечному свету

И пузырьками пены не мелькать?

Ведь все равно системы и планеты,

Века, мгновенья, атомы, миры

Исчезнут в смене огненной игры.

14

"Быть иль не быть, - сказал Шекспир, - таков

Вопрос", - а этот автор нынче в моде.

Но я не Александр, и гордый зов

Бесплодной славы чужд мне по природе.

Я Бонапарта уважать готов,

Но рак его на память мне приходит,

И я словам абстрактным "власть" и "честь"

Готов пищеваренье предпочесть.

15

"O! dura ilia messorumi"* - или:

"Блажен желудок пахаря!" И тот,

Кого катары злые истомили,

Такое чувство зависти поймет;

Не утешает пышность изобилий,

Когда у вас в кишечнике течет

Горячий Стикс! Спокойствие желудка

Залог любви богов; сие не шутка.

* "О, крепкие желудки жнецов!" (лат.).

16

"Быть иль не быть?" Но я хотел бы знать

В чем бытия неясное значенье?

Мы очень любим много рассуждать,

Мы видим очень многие явленья,

Но как себя всевидящим считать,

Когда не видишь мудрого решенья?

И жизнь и смерть в пределах бытия

Сплетенными всегда встречаю я.

17

"Que sais-je?"* - сказал задумчивый Монтень;

И он поддержан скептиками всеми:

На всем сомненья тягостная тень,

Любой вопрос приводит к этой теме.

Но как же нам - то быть? Предвижу день:

Настанет столь "сомнительное" время,

Когда в самом сомненье буду я

Иметь сомненье, милые друзья.

*"Что я знаю?" (франц.)

18

Приятно по теченью рассуждений

С Пирроном умозрительно скользить,

Но я боюсь опасных приключений

И не желаю в море уходить;

К тому же далеко не всякий гений

Умеет парус вовремя спустить.

Я тихий бережок предпочитаю,

Где отдохну я, камушки считая.

19

Припоминаю, Кассио сказал,

Что небо для молитвы всем открыто,

Но так как прародитель оплошал,

На мирозданье божество сердито.

"И воробей без промысла не пал";

А чем же согрешили воробьи - то?

Уж не сидел ли первый воробей

На древе, где таился Евин змей?

20

О боги! Что такое теогония?

О люди! Что такое филантропия?

О вечность! Что такое космогония?

Мне, говорят, присуща мизантропия.

Но почему? Не знаем ничего ни я,

Ни этот стол; мне только ликантропия

Понятна: люди все по пустякам

Легко уподобляются волкам.

21

Но я ничуть не хуже и не злее,

Чем Меланхтон и даже Моисей,

Я обижать невинных не умею

По самой щепетильности своей;

Скажите мне, какого ж фарисея

Затронул я безвинно? Я - злодей?

Я - мизантроп? А злобные оравы,

Травившие меня, выходит, правы?

22

Но возвращусь к роману моему.

Роман хорош, я в этом убежден,

Хотя не посчастливилось ему

Быть понятым, как был задуман он.

Не скоро миру явится всему

Свет истины. Пока я принужден

Смириться, пребывая в ожиданье;

Я с Истиной делю почет изгнанья!

23

Вот наш герой, судьбой своей влеком,

В полярную столицу поспешает

К вельможам, пообтесанным Петром.

Теперь сия империя стяжает

Немало лести. Жаль признаться в том,

Но и Вольтер хвалой ее венчает

По мне же, самодержец автократ

Не варвар, но похуже во сто крат.

24

И вечно буду я войну вести

Словами - а случится, и делами!

С врагами мысли Мне не по пути

С тиранами Вражды святое пламя

Поддерживать я клялся и блюсти.

Кто победит, мы плохо знаем с вами,

Но весь остаток дней моих и сил

Я битве с деспотизмом посвятил.

25

Довольно демагогов без меня:

Я никогда не потакал народу,

Когда, вчерашних идолов кляня,

На новых он выдумывает моду.

Я варварство сегодняшнего дня

Не воспою временщику в угоду.

Мне хочется увидеть поскорей

Свободный мир - без черни и царей.