Дон умер, да здравствует Дон!

— Прошу прощения. — Диморра с симпатией посмотрел на нее. — А ваш отец?

— У меня нет отца. Я никогда не знала, кто он.

Что-то в ее глазах и голосе задело сердце Диморра.

— А вы хорошая певица?

Френки ответил за нее:

— Прекрасная. Настоящий голос.

Диморра посмотрел на Френки, а потом на нее, ожидая.

— Я думаю, что да, хорошая, — она сказала это спокойно.

Диморра хотел что-то сказать, но передумал. Он смотрел на дверь. Френки посмотрел в том же направлении и узнал Винсенто Фарго, кивающего ему. Он встал, глядя на Руби.

— Извини, милая, у меня небольшое дело на пару часов, — он посмотрел на Диморра.

— Действуй, Френки, — сказал тот. — И не беспокойся, я позабочусь о твоей маленькой подружке.

— Спасибо.

Когда Френки и Винс Фарго ушли, Руби повернулась к Диморра.

— У меня есть пара пластинок с моими записями. Они не лучшего качества, но если вы хотите знать, как я…

— В моем номере есть проигрыватель, — сказал он, помогая ей встать…

Кадиллак с кондиционером мчался по дороге через пустыню. Лас-Вегас остался позади более чем в десяти милях. Не было видно ни машин, ни домов, вообще никаких следов жизни.

Дон Мариано Россальто сидел на переднем сиденье, рядом со своим сыном, который управлял машиной. Джузеппе Спада сидел сзади, между Винсом Фарго и Френки Регалбуто. Спада был небольшого роста, лет пятидесяти. Несмотря на то, что в машине было прохладно, его лицо было красным от жары. А его дрожащие руки лежали на коленях.

Он жил в страхе с того момента, как четыре человека, посланные им, не вернулись. Он не мог спать, ожидая известий о провале. Но когда прошло несколько дней и ничего не случилось, он начал надеяться. Когда Дон Россальто позвонил из Вегаса, сказав, что он в беде и нуждается в помощи, Спада еще больше убедился, что попытка захвата наркотиков прошла мимо него.

Когда он увидел, кто находится в машине, ожидая его, он понял, что может считать себя мертвым.

— Дон Мариано, — молил он. — Я клянусь вам, что непричастен к этому. Это были мои люди, но они действовали по своей собственной инициативе. Я ничего не знал об этом. Клянусь вам!

Россальто не отвечал. Он даже не повернул головы в его сторону.

Спада попытался снова. Его голос дрожал и слабел:

— Я предан вам столько лет! Я спас вам жизнь двенадцать лет тому назад. Вспомните!

— Я помню, — сказал Россальто, все еще не поворачивая головы.

Младший Россальто свернул на заброшенную тропинку. Машина остановилась между двумя невысокими песчаными холмами. Френки открыл дверь со своей стороны и вышел, достав оружие из кармана.

Винс приказал:

— Спада, выходи!

Тот схватился за пиджак Россальто:

— Пожалуйста, послушайте меня!

Россальто повернулся и взглянул на своего старого друга. Его лицо было мрачным.

— Ты будешь мертв, Джузеппе. Скажи им то, что они хотят узнать. Скажи им, кто предатель и тогда ты умрешь быстро и без боли, как должен умирать человек.

— Но я ничего не делал, — простонал Спада.

Вытаскивая его из машины, Винс схватил его за ухо, Френки схватил его за рубашку свободной рукой и оттащил на песок. Сын Россальто тоже подошел к ним.

— Закройте эти проклятые двери, — закричал Россальто. — Я не переношу эту жару.

Сын закрыл дверь машины. Россальто остался в машине и закурил сигарету. Вне машины жара от палящего солнца душила людей.

Сын Россальто открыл багажник. Винс достал оттуда бейсбольную биту. Когда Спада увидел это, он вскочил на ноги и попытался бежать, но Френки ударил его рукояткой револьвера, отбросив назад к Винсу. Винс поднял биту и сильно ударил Спада. Тот завыл, как животное, и упал на песок.

— Кто нас предал? — спросил Винс.

Спада только простонал.

Винс снова поднял биту и ударил Спада между ног. Френки услышал звук ломающихся костей.

В этом было преимущество Лас-Вегаса. Не нужно было искать место, где можно было бы сделать все, не привлекая внимания. За милю не было слышно криков, подобных этим.

— Скажи им, — посоветовал Спада сын Россальто. — Скажи им и все будет кончено.

Спада как будто не слышал.

Винсент Фарго снова начал наносить удары. В машине Россальто курил сигареты и смотрел в ветровое стекло. Его лицо было непроницаемым…

Анжело Диморра сидел в гостиной своего номера, слушая последнюю пластинку Руби через стереофонический проигрыватель. Руби стояла у стены, слушая себя и наблюдая за ним. Когда кончилась пластинка, он поднял голову и продолжал сидеть без движения, потом посмотрел на нее.

— Мне нравится твой голос.

— Спасибо, — она колебалась, — но знаете ли вы достаточно о пении, чтобы судить?

Диморра улыбнулся ей.

— Разумеется. Я итальянец, не так ли? Я не профессионал, конечно, но я знаю некоторых профессионалов. Хочешь, они послушают тебя?

— Я буду очень благодарна, но предупреждаю, что техническое состояние этих пластинок очень плохое.

Он кивнул и достал из бара два бокала.

— Я скажу им это. Что ты будешь пить?

Она начала отказываться.

— Еще рано… А почему бы и нет? Немного скотча с водой.

Она села в одно из кожаных кресел, ожидая, когда он приготовит напиток.

— Вы знаете, мистер Диморра, я действительно благодарна за ваше беспокойство обо мне. Я знаю, как вы заняты.