Дон Алехандро, человек и чародей

— Что б ты понимал в чародейской этике, — обиженно буркнул Шарик.

— Это не этика, а бандитское право сильного.

— Если денег нет, но есть сила, можно расплачиваться ею. А уж каким образом расплачиваться — на выбор чародея, — выдал Шарик. — Сильный чародей должен быть умным и хитрым, иначе он долго не проживет. Вот ты, к примеру, без помощи дона Леона помер бы.

— Я и с его помощью помер. Точнее, я как раз и помер с его помощью. Но не вижу связи с твоими рассуждениями.

— Это я к тому, что ты чародей хоть сильный, но тупой, и если тебя не наставлять, то помрешь опять и в этот раз окончательно, — пояснил Шарик и быстро слинял подальше, чтобы не получить аргументом в виде толстенного бестиария по загривку.

Серхио проводил задумчивым взглядом ками. Похоже, надавать моему питомцу по шее захотелось не только мне. Неосмотрительно Шарик транслировал свои мысли на нас обоих. Но настоящий боец умеет ждать подходящего случая, поэтому Серхио повернулся ко мне и спросил:

— Так что будем делать с вашей одеждой, дон Алехандро?

— Пока ничего. Шарик в чем-то прав: не стоит показывать, что у нас остались деньги. Мантию эту уже видели, прятать ее поздно. А с заказом новой цивильной одежды подожду до того времени, когда донна Сильвия подгонит обещанную работенку. Или подвернется еще одно гнездо десмондов, за которое нам заплатят. Да, и нам нужен еще один слуга, который бы занялся этим зверинцем. — Я указал на разросшуюся конюшню. — Только не говори, что ты всю жизнь мечтал копать грядки и ухаживать за свиньями и нам никто не нужен.

Серхио усмехнулся и возражать не стал. Предложил посоветоваться с зятем Хосефы, потому что только тот может посоветовать работника, согласного, чтобы его гоняли вместо нас.

Я же отправился доделывать запланированную водопроводную систему и к обеду установил все трубы, в том числе для слива и вентиляции, которые хоть и выполняли разные функции, но были идентичны. В трубах в этом отсталом месте не было никакого разнообразия: мелкие были медными, а крупные — керамическими. Шарик, кстати, ныл, что это лишние траты и я все могу проплавить под себя, но очень уж мне не хотелось портить стены башни, которая чем дальше, тем сильнее казалась родной. Трубы заменить куда проще, чем стены.

После обеда я выдвинулся к тому конгломерату, который остался после сжигания десмондов. Кусок камня был большим, но, к сожалению, конечным. Плюс, нужно было продумать, что делать с дырой, которая появится в земле после извлечения каменюки. Даже пруда из нее не сделать, разве что яма с водой выйдет. Разве что сжечь еще кого-нибудь рядом? Тех, на кого надеялся Шарик, когда говорил, что меня непременно придут грабить? Или такой камень получается только после десмондов?

К слову, он мне казался мрачноватым, поэтому от идеи, если вдруг что-то останется, нарезать из него плитку для оформления моей будущей ванной комнаты я отказался.

Следующий час я пробыл скульптором, аккуратно вырезая ванну из куска так, чтобы отходы были достаточно крупными для дальнейшего использования. В этом отношении чары были даром Всевышнего: такой тонкой работы я не смог бы добиться другим методом. Размерчик изделия, конечно, не потрясал, но у меня и материала было мало, и помещение не сказать, чтобы было большим. Зато ванна получилась воистину анатомическая, потому что у меня была возможность в нее залезать и править стенки до тех пор, пока я не остался в уверенности, что для идеала нужно только добавить теплой воды и пены.

На место ванну оттащили наши ремонтники, правда, мне пришлось применить чары по уменьшению веса, потому что ванна хоть и не была огромной, но оказалась довольно увесистой. Чары я как раз за день до этого изучил по учебнику, применял впервые на столь масштабном объекте и очень надеялся, что они не рассеются до того, как ванну дотащат.

— Они сегодня с ремонтом закончат, — сказал подошедший Серхио.

— Тогда выдай им окончательный расчет, — ответил я, принимаясь за выплавление раковины из одного из небольших кусков, оставшихся после ванны. — Подручного для Хосефы не посоветовали?

— Сказал, узнает.

— Только и знаете, что деньги тратить, — внезапно прозвучал голос Шарика. Сам он благоразумно на глаза не показывался.

— Почему? Мы экономим. У нас теперь безотходное производство: остатки еды отправляем животным, а с них получаем мясо и удобрение для грядок. Профит. Все, как тебе нравится. Только не говори, что слуги должны работать на меня бесплатно исключительно из уважения к моему чародейскому величию.

Шарик не сказал, но не потому, что величия во мне не видел, а потому, что решил дальше со мной не ругаться, а то от башни отлучу, а с ней пропадет доступ к подкармливающей вкусняшками Хосефы. Вот уж где была бы трагедия.

— Встает вопрос о мебели, — вместо этого сказал ками. — Эти бесполезные людишки уезжают, и у тебя не будет больше уважительных причин не оборудовать хотя бы гостиную.

— А эти твои бандиты, они случайно не собираются нападать на нас со своими стульями и диванами? — поинтересовался я. — Чтобы уж наверняка закрыть все наши нужды на ближайшее время.