Дон Алехандро, человек и чародей

— У тебя условие «Не должно остаться наследников». Какие наследники от кастратов, балбесина? Они останутся живыми. Хотя… Разве это жизнь? — ками мечтательно вздохнул, наверняка вспоминая свою камию. А может, и не одну, если учесть среднюю продолжительность жизни этих паукообразных. — По факту, у тебя выбор: умирают либо трое, либо четверо.

— В смысле? Откуда четверо?

Ками артистично вздохнул, намекая на мою тупость.

— Либо принц и две жертвы, либо я, ты и две жертвы. По-моему, выбор очевиден, даже если не знать о плохой смерти, которая будет во втором случае.

— А их точно только двое? В смысле жертв.

— Точно. Больше двух магов на алтарь не отправляют. Повторять нельзя. Запасных жертвенных детей не делают. Ритуалы слишком дорогие для королей, во всех смыслах этого слова.

— Откуда ты это знаешь?

— Хандро, я же лично видел, как все это начиналось. Даже если внезапно что-то поменялось, то запасных жертв все равно убьют. Короче, пострадать еще успеешь. Прямо сейчас ритуал не проведешь, так что выбрось из головы эти мысли на ближайшие несколько месяцев.

— Зачем только Бельмонте придумал это дерьмо?

— Глупый вопрос. Он получал слепок знаний и процент с силы мага. На вопрос, зачем ему это, тоже могу ответить. Дело даже не в том, что силы много не бывает, а в том, что есть порог, после которого на мага не действует проклятье. Думаю, Бельмонте хотел выскочить из западни дона Леона. Но не получилось. Дон Леон — великий чародей. Не то что некоторые.

Шарик загрустил и замолчал. Зато внезапно заговорил Серхио.

— Дон Алехандро, мы как раз рядом с рынком идем. Может, докупим чего? Время есть.

Времени было даже с запасом, потому что мы уходили совсем рано, чтобы в голове сонного ночного дежурного не отложились воспоминания о внешности Серхио. Завтраком пришлось пренебречь, так что идею Серхио я поддержал, поскольку, судя по доносившимся запахам, на рынке торговали и горячей едой.

— Нам что-то нужно?

— Еды бы набрать. И на завтрак, и вообще. На станции дилижансов обычно все продают втридорога.

— Хоть кто-то иногда использует голову по прямому назначению, — сказал Шарик. — О важном думает, а не о всякой ерунде. Мясо для меня не забудь купить. Знаешь, такое, вяленое полосками.

Под напором сразу двух соратников и милых сердцу запахов я повернул к рынку и почти сразу замер, увидев то, что нам сейчас действительно нужно.

— Серхио, нам нужна крытая повозка или маленький фургон, — выпалил я. — Такой, чтобы было достаточно одной лошади. Во-первых, не нужно проверять, умею ли я ездить верхом. Во-вторых, мне необязательно будет постоянно держать маскировку. В-третьих, мы сразу становимся независимы от дилижансов и нас будет сложнее отследить. И в-четвертых — крыша над головой.

Тот фургон, который навел меня на мысль, не продавался. На нем приехал торговец курами, клетками с которыми было забито все видимое пространство. Но рынок большой, торгуют много чем — наверняка и фургоны найдутся.

— А ведь точно! Голова вы все-таки, дон Алехандро.

Серхио заозирался и уверенно указал направо. За вожделенным фургоном идти пришлось аж на другой конец рынка. По дороге мы взяли себе по паре лепешек с начинкой, а ками — связку вяленого мяса, которым тот остался полностью доволен и заявил, что мясо правильное и его можно взять побольше. Жрал он столько, что я начал подумывать, нельзя ли ему как-то намекнуть, что прокорм ками — это его забота. Мы не камии, у нас нет в запасе пары коконов с добычей.