Домой хочу! Или как выжить?

   - Перетрём за жизнь, - вздохнул Лучик, - он так и не отыгрался со мной в карты, как выздоровеет, точно проиграет мне, я теперь много задумчивых задачек умею решать, а карты - плёвое дело.

   Сынок понемногу успокаивался и начал зевать.

   - Пойдем, перенесём Любаву на большую кровать, чтобы она тебя не искала, а утром все вместе проснёмся.

   Когда уставший ребенок засопел, Дим долго лежал, слушая детское дыхание, и не заметил, как задремал.

   Проснулся оттого, что его по лицу гладили детские ручонки, и Лучик шептал:

   - Папа, папа, проснись, мне братики приснились, они сказали, чтобы я не ныл и не кис, и что мамочку они к нам отправили.

   - Какие братики? - удивился Дим.

   - Братики, мамочкины сЫночки, которые у неё там, в России были, они такие большие дяденьки уже были, а потом на небушко ушли.

   - Луча, а какие они, братики? - послышался голос Любавы.

   - Красивые, большие, ростом поменьше папы, дяденьки, совсем-совсем на нас непохожие, глаза такие... голубые, вот, и волосы у них светлые. Я потом, когда мамочка выздоровеет, их нарисую тебе. Папа, они такие классные, Димитрий меня поднял на руки, погладил по голове и сказал: "Не плачь, ты же мужик и наш братик, мамочку мы к тебе уже отослали, скоро придет! У нас с вами самая лучшая мама, маляве скажи, чтобы не кисла, все будет хорошо". А потом меня Данюся обнимал и ворчал: "Ты же не девка киснуть, и мелкая пусть не ноет!!" А Митюшка - его так мамочка всегда называет, сказал: "Мы за вами всегда присматриваем, рады , что вы есть у нашей и вашей мамы и любим вас, бывай! Маляву от нас поцелуй, она боевая растет, пусть всегда сдачи дает, одобряем!"

   У Лучика блестели глаза, Любава тоже заинтересовалась братиками, стала выспрашивать о них, а Дим мысленно ,задавив в себе какое-то неприятное чувство, порадовался, что неведомые дяденьки-братики в самый трудный момент приснились сыночку.

   Перед обедом случились две вещи: сначала возле калитки, которую охраняли 'Когти', появился взмыленный, исхудавший, черный полла и начал громко ржать, как бы зовя кого-то, охрана хотела его отогнать, полла оскалился и опять заржал - из дома выбежал Лучик и закричал:

   - Зять, Зять, иди сюда!

   Удивленные охранники увидели, как полла, которого никто не мог приручить, низко склоняет голову, и мальчик начинает гладить его.

   Выскочивший вслед за ним Антипа, захлопотал возле коняшки:

   - Ить ты како здеся оказалси? Ай весь измученный, дай-кось я тебя оботру, -

   Полла в саду лег на землю и перевернулся на живот - на животе был прилеплен какой-то небольшой пакет. - Лучушка, погляди-ко, чевой-то у Зятя на пузе? Похоже, трава какая-то, ай для лечения, я ужо Тахирона кликну.

   Тахирон, тут же оторвав пакет и залечив ранку дернувшемуся от боли Зятю, развернул, понюхал и воскликнул:

   - Рьян-трава! О, я дурак, как же не догадался! Зять, ты умница, - он чмокнул поллу в нос и убежал в дом. Зять же, поднявшись, добрел до комнаты, где лежали "ранетые", совсем как Муська, засунул голову в окно и негромко заржал. Тахирон же, как-то интуитивно поняв, что тот хочет, взял бесчувственного кота и положил на окно перед Зятем, туда же положил рьян-траву. Зять, мотнув головой, осторожно мордой подвинул к коту две веточки резко пахнущей травы, ухватив зубами остальную, потянулся к Тахирону, чтобы тот взял. Затем шумно вздохнул и начал чихать возле уха кота, запах травы усилился, Зять, прочихавшись, шумно начал лизать котовью морду, и через какое-то время у кота дернулось ухо. Антипа, напряженно следивший за котом, перестал дышать, ухо дернулось ещё раз, и кот как-то скрипуче, еле слышно выдал:

   - Отстань, Муська! - Зять радостно всхрапнул коту в ухо, а кот чуть громче сказал, - валерьяночкой пахнет! Попить бы!

   Тут Антипа отмер, подскочил к коту с плошкой и, подсунув ему под морду, со слезами сказал:

   - Пей, дружище, пей. Я ищо налью.

   Кот с жадностью принялся лакать воду, попросил ещё, и только после второй смог поднять морду:

   - А чё ты рыдаешь?

   - Так ить это, я от радостев, ить оклемался ты!

   - И долго я клемался?

   - Ужо седмицу!

   - Седмицу, - протянул кот, - седмицу? Что? Кто? Лучик?

   Антипа покачал головой:

   - Лучик, эвона, тута!

   Кот не смог повернуть морду и каким-то мертвым голосом спросил:

   - Зина? - Антипа кивнул. - Где?

   - Эвона, лежит совсем как не живая!-

   - Неси меня к ней, Зять, отстань, я уже оглох от твоего фырканья.

   В соседней комнате послышался громкий разговор и положив кота воле Зины, Антипа рванулся туда:

   - Ить непорядок.

   Пока Антипа суетился в комнате 'ранетых', Любава, с утра долго о чём-то шептавшая деду Поле, сидела, выбирала большие листы бумаги и таинственно улыбалась на вопрос - Зачем? Лучик сидел возле неё и, казалось, чего-то ждал.

   Стукнула дверь, и появился Таши, держа на руках небольшого человечка - маленький, худенький, небольшого росточка, он дернул Таши за рукав, чтобы тот поставил его на пол, и, оглядев всех узенькими, похожими на щель, глазками, поклонился и сказал:

   - Мира сему дому!

   Вставшие при его появлении, Пол, Тахирон и дежурный целитель, уважительно поклонились в ответ:

   - И тебе, ланда, многия лета! - ответил Тахирон.

   Дедуля хихикнул: