Доминирующий вид

Влево, вправо… Рамка терпеливо ползала из стороны в сторону, впритирку огибая основания стволов. Ничего. Ни малейшего следа. Исключительно проклятая росомаха. Джей тихо выругался. Но ведь должны же быть хотя бы совсем слабенькие отпечатки лап индри? Действительно, не мог же Чак прилететь на поляну по воздуху.

Нахмурившись, Джей прибавил чувствительность скопа на три единицы. Следы росомахи забили экраны красным и синим. Джей уменьшил показатель на единицу, затем еще на одну. Слабая попытка отыскать золотую середину. Штанга суперскана весомо и мягко упиралась в локоть согнутой руки. Рамка описала широкую дугу… «Почудилось?» – подумал Джей. Он еще раз провел сканером над тем же местом. Да нет, не почудилось. Джей опять прибавил чувствительность.

След. Едва различимый, но все же достаточно распознаваемый след.

Джей провел ладонью по волосам. Такого он никак не ожидал. Возле ствола хлыстовника отчетливо прорисовывался след человеческой ноги. Ботинок тридцать седьмого или тридцать восьмого размера. Джей повел суперскопом чуть в сторону и довольно быстро нашел второй отпечаток. Возле дерева, как раз над срезанным ошейником, стоял человек, стоял какое-то время, именно поэтому отпечатки удалось засечь… Левый ботинок, правый ботинок, рубчик протектора этакой елочкой. Незнакомый протектор…

Джей озадаченно поводил рамкой. Что же это выходит? Какой-то человек принес Чака на поляну, снял с него ошейник, а потом опять взвалил щенка на плечо и потащил его дальше? Абсурд.

А может, он принес только ошейник? Зачем? Тоже какая-то ерунда. А может, он пришел позже, увидел ошейник, постоял, поглядел, а потом покамал своей дорогой? Но где в таком случае Чак? И что это за люди, без ведома Джея гуляющие вокруг его станции? Чертовщина!

Джей напряг память, вспоминая след, виденный им в день отлета на рандеву с директором Крайцем. Совершенно другой рисунок подошвы, да и размер не совпадает.

Раздел для загадок и смутных предположений переполнялся с немыслимой скоростью.

Джей опустил сканер на мох и, задрав голову, поглядел наверх. Судя по уплотнившемуся муару теней, пора было ложиться на обратный курс. На этот раз ночные очки лежали в боковом кармашке рюкзака, но возвращаться по темноте все же не хотелось, тем более что Анна станет волноваться.

«Да, – подумал Вагош, – день потрачен почти впустую, насчет Чака ничего так и не прояснилось, скорее, еще больше запуталось». Он опустился на корточки и принялся разбирать сегментированную трубу штанги суперскопа, размышляя над загадочными следами и еще над тем, что Анне говорить про сегодняшние находки, неверное, до поры до времени не нужно.

* * *

Пока Джей кружил по сельве, он ощущал себя автоматом, настроенным на охоту. Его мозг бесстрастно фиксировал все происходящее с ним и вокруг него, но стоило Джею повернуть к дому, и в сознании словно повернулся переключатель.

Джейслав вдруг с необыкновенной четкостью осознал, как соскучился по Анне, будто не видел ее несколько недель. И чем ближе Вагош подходил к станции, тем острее становилось чувство.

Глядя на ползущий вверх люк малого шлюза, он уже представлял себе, как вбежит в детскую. Хотя… если подумать, вламываться к младенцу в грязном комбинезоне и с немытыми руками было, как минимум, негигиенично. Уже в предшлюзовой Джейслав подумал, что сначала он умоется и переоденется, а уж потом…

– Джей, – внезапно произнес коммуникатор внутренней связи голосом Урсулы, – вы на станции? Срочно бегите в аппаратный отсек.

– Зачем? – несколько растерявшись, спросил Джей, шагая к дырчатой пластинке динамика.

– Прямая связь с Соммерсом, – сообщила Урсула. – Я увидела, как вы входите в станцию и сказала, что Вагош будет через минуту. Если бы я знала, как переключить их в станционную сеть…

Джей тихо выматерился.

– Что? – спросила Урсула.

– Ничего, – сказал Джей мрачно. – Уже иду, только ружье оставлю.

Он быстро шел к аппаратному, а в голове бешеным аллюром скакали заполошные мысли. Сейчас, к некоторому своему стыду, он просто ненавидел Урсулу. Теперь вся его замечательная афера с разбитым кроссом летела псу под хвост: «Как? Джей Вагош? Какая еще 16–33? Конечно, он здесь! Сию минуту будет у микрофона!..»

Вот же зараза!.. Хотя, если разобраться, откуда ей было знать про великолепную махинацию? Он ведь ничего ей не говорил, Анне сказал, а Урсуле – хрен.

Сам виноват, безмозглый кретин! Как бы вывернуться из этой идиотской ситуации? Может быть, вообще не отвечать? Но тогда они в любом случае догадаются, что он на станции… Вот же незадача.

У самой двери в аппаратную Джей остановился, глубоко вздохнул и вошел в помещение. Ничего путного он так и не придумал.

Урсула стояла у консоли. Женщина оглянулась на вошедшего Джейслава и, как ни в чем не бывало, потыкала пальчиком в панель пульта.

– Я не включала визуал, – сказала она извиняющимся тоном.

– Кто на линии? – хмуро поинтересовался Джей, опуская рюкзак на пол и прислоняя его к стойке кресла.

– Какой-то Фил, по-моему, Розенштэйн.