Доминик (ЛП)

— Хорошо. — Она пошла приготовить ей стакан воды. — Как насчет яиц и тостов?

— Хорошо.

— Мальчики будут голодны, когда проснутся, так что я приготовлю побольше.

— Спасибо. — Мария улыбнулась, когда та поставила перед ней стакан с водой. Уставившись на стакан, Мария спросила:

— Что было странным?

— О. — ДиДи рассмеялась, как будто в этом не было ничего особенного. — Просто он никогда раньше не приводил сюда девушку.

Постучав по стакану, она спросила еще:

— Вы давно его знаете?

— С тех пор, как он был совсем маленьким. — Она счастливо улыбнулась, вспоминая его милое, маленькое личико, когда начала готовить яичницу.

— Сейчас я смотрю, как растут все дети, но Дом разрешает мне оставаться рядом, чтобы помочь убрать дом и купить продукты.

Марии стало тепло от того, что она говорит о нем.

— Он хороший человек, — заверила ее ДиДи, но тут до нее дошло... — Как тебя зовут, милая?

— Мария. — Она еще раз улыбнулась доброй женщине. — И я знаю.

Она становилась все мягче, чем дольше оставалась здесь.

Когда они еще немного поговорили, причем Мария в основном задавала вопросы о маленьком Доме, женщина уже начала готовить для нее тарелку, когда в кухню вошел Матиас.

— Я бы не стал этого делать, — предупредил он, входя в кухню.

Мария растерянно посмотрела на него.

— Что делать?

— Есть это, — сказал Матиас и пошел к холодильнику, чтобы посмотреть, что еще у них есть. — ДиДи ни черта не умеет готовить.

Это грубо...

— О, пожалуйста, — шикнула на него женщина, ударив его по руке. — Я прекрасно готовлю, не волнуйся.

Сначала Мария подумала, что Матиас придуривается, но когда она поставила перед ней тарелку, Мария как-то странно посмотрела на яйца - они не были ожидаемого желтого цвета. Черт, теперь она даже не была уверена, стоит ли их есть, но то, как старшая женщина ждала, пока она откусит, не позволяло ей быть сукой: это всего лишь яйца... Что в этом такого сложного?

Откусив небольшой кусочек, она тут же выплюнула его обратно на тарелку без малейших угрызений совести.

— Зря ты это сделала. — усмехнулся Доминик, входя в комнату. — Она ни черта не умеет готовить.

Глотая воду, она даже не посмотрела на женщину с сочувствием за то преступление, которое та совершила по отношению к этим яйцам.

— Извини, Диди, но это правда.

Женщина, казалось, не обиделась.

— Ну, ничего страшного. Их съедят.

Кто? Собака?

Поставив перед ней банку желе, которую он достал из холодильника, и нож для масла, Доминик сочувственно посмотрел на нее.

— Не волнуйтесь, тосты можно есть. ДиДи просто думает, что кетчуп - это приправа.

— Кетчуп! — Она сделала еще один глоток воды, недоумевая, какого черта она вообще решила, что можно есть яйца с красным оттенком. Мария не дала им коснуться своего языка достаточно долго, чтобы понять, что это за хрень, но в одном она была уверена: ДиДи должна сидеть в тюрьме.

Кассиус молча вошел, забрав у нее тарелку с мерзкой яичницей.

— Я их съем.

Мария смотрела, как он занимает место рядом с ней за столом.

— Ты же не собираешься...

— По-моему, они прекрасны на вкус, — сказал он, запихивая в рот яичницу.

— Это мерзко, — отругала она его. И его, и ДиДи нужно было запереть.

— Извини, но у нас нет личного повара, к которому ты, я уверен, привыкла, — проворчал Матиас, все еще глядя в холодильник, словно там должно было появиться что-то хорошее или необычное.

— У нас его нет, — бросила в ответ Мария. Взяв свой тост с тарелки, которую украл Кассиус, она начала намазывать на него желе, как только Доминик закончил намазывать свой рядом с ней. — Лука почти все готовит.

Все трое братьев прекратили свои занятия и уставились на нее.

— Что? — Она странно посмотрела на каждого из них.

Матиас был единственным, кто быстро вернулся к своему занятию.

— Ничего.

Стало ясно, что если Матиасу нравилось нажимать на ее кнопки, то он не осмелился бы нажать на кнопки Бугимена.

Она откусила кусочек тоста, решив еще больше удивить их правдой.

— Вообще-то он очень хорошо готовит. Вы бы умерли, чтобы съесть один из его стейков. Он готовит их на раскаленной сковороде на плите, как и подобает известному шеф-повару. Он делает их идеальной средней прожарки и дает им отдохнуть до тех пор, пока кровь не покроет вашу тарелку, когда вы отрезаете ножом каждый кусок, чтобы вы могли обмакнуть его в нее. — Она одарила их всех яркой улыбкой. — Может быть, я могла бы пригласить вас всех на ужин...

— Ничего страшного, — поперхнулся Матиас. — Я думаю, мы откажемся.

— Как хотите. — Она пожала плечами, откусив еще кусочек тоста, но быстро сглотнула, увидев, что делает брат-близнец. — Ты можешь не делать этого?

Он глотал апельсиновый сок из пакета.

— Почему нет?

— Потому что я хочу иметь возможность пить что-то кроме воды, когда прихожу сюда? — огрызнулась она в ответ, даже не задумываясь о том, что спрашивает. Она поняла это только тогда, когда Доминик посмотрел на нее с самодовольным выражением лица. Мария планировала и дальше приходить сюда…