Домик в прерии

— Вода в речке сильно поднялась, но, по-моему, мы сможем переправиться. По старым следам видно, что здесь брод. Как ты думаешь, Каролина?

— Решай сам, Чарльз‚— ответила мама.

Пэт и Пэтти подняли мокрые носы, навострили уши и, казалось, слушали, что говорит папа. Потом вздохнули, сдвинули носы и о чем-то зашептались. Чуть выше по течению Джек длинным красным языком лакал воду.

— Надо опустить крышу, — сказал папа.

Он слез с сиденья, размотал скатанную парусину и крепко привязал ее края к бортам фургона. Потом дернул за веревку и так сильно стянул края парусины, что сзади осталось совсем маленькое отверстие, через которое почти ничего не было видно.

Мэри зарылась в постель. Она боялась сильного течения, и поэтому ей совсем не хотелось переправляться вброд. А Лоре нравился шум и плеск воды. Папа снова взобрался на сиденье и сказал:

— На середине реки лошадям, наверное, придется плыть, но все будет в порядке, Каролина.

Тут Лора вспомнила про Джека и спросила:

— Можно, мы возьмем Джека в фургон, папа?

Папа ничего не ответил. Он натянул вожжи, а мама сказала:

— Джек умеет плавать, Лора. С ним ничего не случится.

Фургон медленно двинулся по мягкой земле. У колес заплескалась вода. Плеск становился все громче и громче. Фургон затрясся, потом всплыл и закачался на волнах, Лоре стало очень весело.

Вдруг плеск прекратился, и мама крикнула:

— Ложитесь, девочки!

Мэри и Лора с быстротой молнии бросились на постель. Когда мама говорила так строго, они не смели ее ослушаться. Мама укрыла их с головой одеялом.

— Лежите тихо и не шевелитесь! — приказала она.

Мэри лежала тихо и дрожала всем телом, а Лора все-таки вертелась. Ей очень хотелось посмотреть, что творится кругом. Фургон качался, поворачивался туда и сюда, плеск опять стал громче, потом опять затих. Вдруг папа сказал:

— Возьми вожжи, Каролина!

Он сказал это таким голосом, что Лора испугалась.

Фургон накренился, рядом вдруг послышался громкий плеск. Лора села и сбросила с головы одеяло.

Папа исчез. На сиденье осталась одна мама, Обеими руками она крепко держала вожжи. Мэри опять спряталась под одеяло, а Лора приподнялась повыше. Берега не было видно. Перед фургоном не было видно ничего, кроме воды. А из воды торчали три головы — голова Пэт, голова Пэтти и маленькая мокрая голова папы. В правой руке папа крепко держал уздечку Пэт.

Сквозь шум воды до Лоры едва доносился папин голос. Он звучал весело и спокойно, но слов она разобрать не могла. Папа разговаривал с лошадьми. Мама сидела бледная и испуганная.

— Ложись, Лора! — сказала она.

Лора легла. Ее знобило и тошнило. Она крепко закрыла глаза, но все равно видела страшную воду, а в воде папину темную бороду. Фургон долго качался и вертелся. Мэри беззвучно плакала, а Лору все сильнее тошнило. Вдруг передние колеса во что-то ударились и заскрежетали, а папа что-то крикнул. Фургон дернулся, затрясся, накренился назад, но колеса уже коснулись дна. Лора опять встала, ухватилась за сиденье и увидела мокрые спины Пэт и Пэтти, взбиравшихся на крутой берег. Папа бежал рядом с ними и кричал:

— Но-о, Пэт, но-о-о, Пэтти! Вверх, вверх! Гоп-ля! Умницы!

На берегу лошади остановились. Они тяжело дышали, и с них ручьем текла вода. Фургон, благополучно поднявшись на берег, тоже остановился.

Папа стоял рядом, Он тоже задыхался, и с него тоже ручьем стекала вода.

Мама только и могла вымолвить:

— Ах, Чарльз!

— Полно, Каролина! Опасность миновала. Фургон у нас оказался очень крепкий. Правда, я еще в жизни не видел, чтобы вода так быстро поднималась. Пэт и Пэтти отлично плавают, но если б я им не помог, они бы навряд ли справились.

Если бы папа растерялся, если бы мама от страха не смогла править лошадьми, если бы Мэри с Лорой ее не послушались и стали ей мешать, то все они наверняка бы утонули. Вода бы накрыла их с головой, и их бы унесло течением, Все они пошли бы ко дну, и никто б никогда не узнал, куда они все подевались. Ведь еще много недель по этой дороге может никто не проехать.

— Ну что ж,— сказал папа‚— Все хорошо, что хорошо кончается.

А мама заметила:

— Ты же промок до нитки.

Не успел папа ей ответить, как Лора спросила:

— А где Джек?

Они совсем забыли про Джека. Он остался на том берегу страшной реки, и его нигде не было видно. Он, наверно, попытался поплыть вслед за ними, но и в воде его тоже не было.

Лора изо всех сил старалась не заплакать. Хоть она и понимала, что плакать стыдно, но внутри у нее все плакало. Весь долгий путь из Висконсина бедный Джек терпеливо бежал за фургоном, а они его бросили, и теперь он утонул, Он стоял на берегу, видел, как фургон уезжает, и думал, что до него никому нет дела. И теперь он уже никогда не узнает, как они его любили.

Папа сказал, что он даже и за миллион долларов не поступил бы так с Джеком. Если б он только знал, что вода так высоко поднимется именно в ту самую минуту, когда они доберутся до середины реки, он ни за что не позволил бы Джеку оставаться в воде. Но теперь ничего не поделаешь, сказал папа и стал ходить взад-вперед по берегу, подзывая Джека криками и свистом.

Но все было напрасно. Джек исчез.