Домик в прерии

Огромное белое озеро простиралось до самого края серого неба. Следы от колес тянулись по ровному снегу и исчезали где-то вдали.

Папа направил фургон прямо на лед и поехал по этим следам. Снег заглушал стук подков и хрустел под колесами фургона.

Оставшийся позади город становился все меньше и меньше, и наконец даже высокая лавка превратилась в смутную серую точку. Вокруг не было ничего, кроме безмолвной белой пустыни. Лоре она совсем не нравилась. Но на облучке сидел папа, за фургоном бежал Джек, а раз папа с Джеком здесь, значит, с ней ничего не может случиться.

Наконец фургон снова поднялся на высокий берег и впереди снова показались деревья. Среди них стоял маленький бревенчатый домик, и Лоре сразу стало легче.

В домике никто не жил: это было место, где путники могли передохнуть. Домик был крошечный и совсем непохожий на другие дома. В нем был большой очаг, по стенам стояли голые скамейки, но когда папа развел огонь, в домике стало тепло. Мэри, Лора и Крошка Кэрри вместе с мамой легли спать на полу перед очагом, а папа пошел ночевать в фургон, чтобы караулить лошадей и вещи.

Ночью Лору разбудили какие-то странные звуки. Они напоминали выстрелы, но были более долгие и пронзительные. Звуки повторялись снова и снова. Мэри и Крошка Кэрри спали, но Лора никак не могла уснуть. Наконец в темноте раздался голос мамы.

— Спи, Лора. — прошептала она. — Это лед трещит.

Утром папа сказал:

— Хорошо, что вчера мы успели переправиться. Я не удивлюсь, если сегодня лед вскроется. Нам повезло, что он не вскрылся, когда мы были на самой середине.

— Я вчера только об этом и думала, Чарльз, — тихо проговорила мама.

Лоре это раньше не приходило в голову, но теперь она ясно представила себе, как лед под колесами трескается и все они проваливаются в холодную воду посреди этого огромного озера.

— Тише, Чарльз, ты кого-то напугал,— заметила мама.

Папа подхватил Лору на руки, обнял и весело воскликнул:

— Мы перебрались через Миссисипи! Не бойся, глупышка! Ты же хотела поехать на Запад, где живут индейцы!

— Хотела,— согласилась Лора.— А разве здесь уже живут индейцы?

— Нет, мы пока еще только и Миннесоте,— отвечал папа.

До индейской Территории было еще очень-очень далеко. Почти каждый день лошади проходили столько, сколько у них хватало сил, и почти каждый день папа с мамой разбивали новый лагерь. Иногда им приходилось задерживаться по нескольку дней в одном месте, потому что впереди разливалась река, и, пока вода не спадала, через нее нельзя было переправиться. Рек было так много, что Лора давно потеряла им счет.

По дороге они видели необыкновенные холмы и леса и еще более необыкновенные места, где совсем ничего не росло. Через реки они переезжали по длинным деревянным мостам, но однажды впереди показалась широкая желтая река, а моста через нее не было.

Это была река Миссури. Папа въехал на паром, и все тихо сидели в фургоне, пока паром, раскачиваясь, отходил от берега и медленно переплывал мутный, желтый от глины поток.

Еще через несколько дней они снова очутились среди холмов. Проезжая по одной из долин, фургон увяз в глубокой черной грязи. Шел проливной дождь, гремел гром, сверкали молнии. Разбить лагерь и разжечь костер было негде. В фургоне все отсырело, стало зябко и неуютно, но пришлось сидеть внутри и есть холодные остатки припасов.

Утром папа нашел на склоне одного холма подходящее место для лагеря. Дождь перестал, но еще целую неделю пришлось ждать, пока вода в реке спадет, а грязь высохнет. Только после этого папе удалось вытащить увязшие в грязи колеса, и можно было ехать дальше.

Однажды, когда они сидели и ждали хорошей погоды, из леса верхом на черном пони выехал высокий худой человек. Он поговорил с папой, а потом они вместе отправились в лес и вскоре вернулись обратно, оба верхом на черных пони, которых папа обменял на своих усталых гнедых лошадей.

Маленькие лошадки были очень красивые. Папа сказал, что это вовсе не пони, а западные мустанги. Они сильны, как мулы, и ласковы, как котята. У лошадок были большие добрые глаза, длинные хвосты и гривы, а их стройные ноги были короче и проворнее, чем у лошадей Больших Лесов.

Когда Лора спросила, как зовут этих мустангов, папа сказал, чтобы они с Мэри сами дали им имена. Мэри назвала одну лошадку Пэт, а другой Лора дала имя Пэтти.

Когда разлившаяся река перестала шуметь, а земля подсохла, папа вытащил фургон из грязи, запряг в него Пэт и Пэтти, и они поехали дальше.

В своем крытом фургоне они проделали весь долгий путь из Больших Лесов Висконсина через Миннесоту, Айову и Миссури. И всю дорогу Джек бежал за фургоном. Теперь им надо было пересечь Канзас.

Канзас был бесконечной плоской равниной, поросшей высокими травами, которые непрерывно колыхались на ветру. День за днем путники ехали по Канзасу и не видели ничего, кроме волнующихся трав и огромного неба. Ровный круг неба опускался на плоскую землю, и фургон все время оставался в самом центре этого круга.