Домик в Буа-Коломб

Трофимова вышла замуж за француза уже пятнадцать лет назад, Маруся тогда была у нее на свадьбе, и обратила внимание, что весь зал Дворца бракосочетаний был буквально забит мужиками всех видов и размеров: высокими, маленькими, худыми, толстыми, бородатыми, усатыми, лысыми, волосатыми. Это все были бывшие любовники Трофимовой. Мужа Трофимовой звали Антуан, а она ласково называла его Тошкой. Тошка по-русски не говорил ни слова, и Трофимова обычно в его присутствии в выражениях не стенялась и крыла и его и всех остальных французов. Она не скрывала, что выходит замуж только чтобы уехать во Францию и нисколько не любит Антуана. Но Антуан этого, конечно, не знал, он надеялся создать настоящую крепкую семью и завести со Трофимовой кучу детей. Потом они уехали в Париж, и Маруся долгое время не имела от Трофимовой никаких известий, кроме одного случая, когда с группой французов, приехавших в Ленинград на экскурсию, Трофимова передала ей пакет с поношенными вещами, полученными, очевидно, в одной из благотворительных парижских организаций. Тогда Маруся и трофимовский знакомый Виталик поехали в аэропорт встречать этих французов и долго ожидали вместе с ними, пока они получат свой багаж, при этом французы ужасно боялись КГБ, и Виталик тоже, он буквально трясся, можно было подумать, что у него нервный тик, он шарахался в сторону от каждого прохожего, а Маруся еще неловко пошутила по-французски, что багаж им теперь не отдадут, что КГБ все заберет себе, и французы буквально обмерли, лица у них вытянулись, и они так заволновались и стали требовать начальника аэропорта, что Маруся тоже испугалась и с трудом ей удалось объяснить им, что она просто пошутила. А Виталик пришел встречать одну француженку, на которой он мечтал жениться, правда, ей на вид было лет пятьдесят, а Виталику всего двадцать пять, но он так заискивающе смотрел на нее, так угодливо старался под нее подладиться и показать, что любит ее, а она всячески демонстрировала ему свое презрение и безразличие. Потом, когда французы уехали, Виталик стал ругаться матом и обзывать эту француженку сукой и блядью, и в его голосе звучала настоящая ненависть.

Года через два Маруся случайно встретила в театре мать Трофимовой, очень моложавую и кокетливую даму, и та стала ей рассказывать, что Оленька работает в ресторане, торгует сигаретками, и разными мелочами типа презервативов, но что у нее все хорошо, и что все же она не где-нибудь, а во Франции. Еще через два года Трофимова сама приехала в Ленинград, у нее тогда начался бурный роман с одним ленинградским фарцовщиком, Борей, у них была страстная любовь, и Боря везде возил ее на машине, и Трофимова даже сказала Марусе, что не может с ней встретиться, потому что машины под рукой нет, а ездить в общественном транспорте она просто не в состоянии, и ходить по улицам тоже не может. После этого Трофимова сделала Боре приглашение в Париж, и вскоре до Маруси дошли вести, что Трофимова развелась с Антуаном и вышла замуж за Борю, причем к тому времени Трофимова уже стала «француженкой» в соответствии с французскими законами, поэтому вполне могла обеспечить Боре законное пребывание в стране. Их счастливая жизнь продолжалась довольно долго, и Трофимова всегда при случае расхваливала Борю и его мужские достоинства, и строила планы на дальнейшую жизнь. И вдруг Маруся узнала, что Боря бросил Трофимову, и она пребывает в жесточайшей депрессии.

Маруся думала, что она Борю заебала, в прямом смысле этого слова, недавно в последний марусин приезд она ей хвасталась, что они «занимаются этим» чуть ли не целый день и ночь напролет.

После того, как Боря ушел от Трофимовой, та часто звонила Марусе, рыдала и говорила, что вот теперь она получает обратно то, что сделала Тошке, от которого ушла, как только получила французские документы, то есть получалось, что Боря тоже ее использовал для этого, а теперь она стала ему не нужна.

— Ты представляешь, — икая от слез говорила Трофимова Марусе, вспоминая свою счастливую жизнь с Антуаном, — я как-то приехала из отпуска, а он мне лошадь купил. Настоящую лошадь! Видишь, как он меня любил?