Домашний кит

Наш домик маялся в низине
Среди разбитых фонарей,
Где пролетала птицей синей
Чета счастливых снегирей.

А жили мы в двадцатом веке –
Между Хрущевым и войной
Чеченской. И о человеке
Вещал с утра эфир дневной.

Все то же солнышко белело
Над домом, тая не спеша,
Но сердце вроде не болело.
И не разламывалась душа.

И, кажется, в конце столетья
Полковник спирт допил до дна –
Похоже, мировая третья
За прах мой началась война.

«Догорает час черепицей крыш…»

Догорает час черепицей крыш,
Доживает старик до вещих седин.
Не тревожь его плачем своим, малыш.
Богородиц много, а Бог един.

Крысы шкрябают по чердакам,
Под полом змеи шипят-поют.
Я принесу тебе молока,
Может быть, этим устрою уют.

А на рассвете скворцы-молодцы
Новую песню сложат. И тлен
Своими губами прими, как жрецы,
С трудом поднимающиеся с колен.

«Римляне умерли, греки мертвы…»

Римляне умерли, греки мертвы,
Что они могут еще сказать?
Рухнул Союз. И до Литвы
Можно добраться. Но не доказать
Ироду, что младенцев тьма,
Еще, что горек запретный плод.
И как ни черни наши дома,
А продолжается славный род.

И Моцарт пилит смычком струну,
И Пушкин поет – хороши дела!
И я помолюсь за ту страну,
В которой девочку родила.

«Судьба, как собака, бездомна…»

Судьба, как собака, бездомна.
Ее первый встречный решит.
На крыше соседнего дома
Стареющий шифер лежит.

За окнами дома ветшает
Деревьев упрямая стать.
И это нам жить не мешает –
Любимые книги листать.

Искать перемены в соседях,
Чьи лица забыты давно,
Ловиться в знакомые сети,
Сцедив молодое вино.

И знать, что за твердью небесной
Другие цвета и цветы.
И снова маячить над бездной,
Которую создал не ты.

«В самом деле, он царь и герой…»

В самом деле, он царь и герой,
Даже если скромен на вид.
Православные окна открой,
Паутину смети обид.

Ничего, что полдень горит
Средь соленых садов и морей,
Что подруга твоя говорит:
«Нет нам дела до снегирей!»

Заживляющий рану жест –
Песня шелкового огня.
Не лукавьте, хорош тот крест,
Что хотели отнять у меня.

Напоследок прорехи зашей,
Не замеченные весной –
Восемь ласточек, семь стрижей
Бороздят окровавленный зной.

Мы потом с тобой передохнем.
А пока душа на земле,
Позаботься, родной, о нем –
О случившемся снегире.

Триптих

Героям моей родины

1

Мне оставлено немножко,
Чтобы вспомнилось о нем,
Только глиняная плошка
С оплывающим огнем.

Злую весть навеял ветер –
Будто убыло в полку.
Он один за все в ответе,
Он один пред всем в долгу.

А огонь не станет злее.
Как простынет жаркий след,
По безлюдной по аллее
Я пройду остаток лет –

Подведу всему итоги.
Там, в печали ледяной,
То ли всхлипы, то ли вздохи
Проплывают за спиной.

2