Домашние задания

— Может, ты поймешь, что при таких обстоятельствах любой отец просто обязан беседовать со своей дочерью о сексе. А во Франции, во время каникул, у нее не оказалось даже парней на один-два вечера. Ведь молодым французам не интересна была прыщавая и плохо одетая немка с кислой физиономией, которая улыбалась всем подряд, хотя по-французски ни бум-бум. А поскольку только так она и могла самоутвердиться, то однажды утром улеглась голой передо мной…

— Это неправда! — Пабло близко наклонился к нему, и Линде чувствовал брызги его слюны на щеке. — Ты все это выдумываешь!

— Пожалуйста, дай мне договорить, а потом разберешься, кто говорит правду.

Линде слышал дыхание Пабло. Он медленно повернул голову. Лицо сына находилось совсем рядом. Пабло приоткрыл рот, стиснул зубы. «Какая глупая, бешеная гримаса», — подумал Линде.

— Или тебе достаточно мнения какого-то Морица, чтобы избить своего отца?

Пабло закрыл рот, потом вновь выпрямился, не спуская глаз с Линде, скрестил руки на груди и кивком дал знак продолжать. «Кем он себя воображает? — подумал Линде. — Робином Гудом и Бэтменом в одном лице — дурак».

— Это было в то утро, когда вы с Ингрид поехали на рынок, но ты, вероятно, об этом уже узнал от твоего нового друга там, на улице. Я голым пошел к озеру, думая, что я один. И вдруг она лежит передо мной и так на меня смотрит… Ну, в общем, как будто она меня ждала…

— Это неправда! Мартина никогда бы не сделала такого, она тебя ненавидела! Сколько раз она мне говорила, до чего ты ей противен! Твой заискивающий, мерзкий тон! Ты всегда притворяешься, а думаешь при этом только гадости! А я-то, идиот, тебя защищал!

— Вон оно что! Да что ты знаешь о том, что творится в головах шестнадцатилетних девушек? Ты-то! Может, она меня и ненавидела — и что из того? Тем больше ей хотелось показать свою ничтожную власть, что ей вполне удалось. Она долго обрабатывала мать сомнительными намеками, пока Ингрид в конце концов не поверила, будто это я соблазнял Мартину своей наготой!

— А разве нет?! И если правда все, что ты говоришь, что же ты сделал, когда увидел, что она вот так… лежит перед тобой?

— Я обошел ее и бросился в воду. Все. Когда я вышел из воды, ее уже не было — она исчезла за скалами. Вероятно, там она и наставила синяков, которые потом охотно всем показывала. И при этом всегда так грустно глядела вдаль, пока кто-нибудь не спросит, что же стряслось с бедной девочкой? Мне что, надо было сказать: бедная девочка пыталась поставить своего отца в щекотливое положение, но у нее ничего не вышло? И поэтому она теперь оскорблена?!

— Я не верю ни одному твоему слову! Никто не бывает так несчастлив только потому, что его оскорбили!

Линде провел рукой по лицу и посмотрел на измазанную в крови руку. Похоже, этот глупец сломал ему нос.

— Потому что ты ничего не понимаешь в женщинах. — Линде взглянул вверх, и на его губах появилась тонкая, злая улыбка. — Потому что это понимание не приобретается в порновидеосалоне Дармштадта.

Пабло открыл рот, лицо его побелело.

— Да, мой маленький моралист! Я думал, что упаду в обморок, когда увидел тебя входящим в это заведение. А потом спросил себя: как это в тебе уживается? Ведь ты якобы терпеть не можешь лака на ногтях и косметику на лице. Я вовсе не любитель порнофильмов — и не потому, что считаю их такими уж порочными, просто мне они никогда не были нужны. Во всяком случае…

Линде видел, что его сейчас ударят, и не стал защищаться. Пускай Пабло потом помучается из-за того, что измордовал беззащитного отца. И хотя удар опять пришелся на нос и боль была невыносимой, он почувствовал победу. Когда Пабло выскочил из комнаты, Линде опять улегся на пол и закрыл глаза. Вскоре он забылся обморочным сном.

8

Линде заглянул в гостиную. Никого нет. Они просто оставили его лежать в крови. Что исчез тот подонок, его не удивило. Поняв, что натворил, он поспешил убраться подальше. Но Пабло?

В кухне Линде наполнил пластиковый пакетик кубиками льда. Прижимая пакетик к лицу, пошел в комнату Мартины. На пороге остановился и обвел взглядом голые книжные полки и опустошенные шкафы. Даже постер с Куртом Кобейном исчез.

По пути в подвал он поглядел на обеденный стол. Миксер лежал на месте. В подвале было то же: все ящики и платяные мешки Мартины исчезли. Линде поднялся по лестнице, толкнул входную дверь, вышел наружу и оглядел палисадник и улицу. Старенького «рено» уже не было, все как обычно, словно ничего и не произошло. Только когда он вновь повернулся к двери, то заметил мопед Пабло, прислоненный к каменной стене, заметил и поднятую вверх гаражную дверь. Так быстро, как ему позволяла головная боль, он подбежал к гаражу и увидел, что его опасения подтвердились: «тойота» исчезла. Правда, Пабло в прошлом году получил права, но с того дня почти не ездил или ездил вместе с отцом. Во время этих поездок у Линде не сложилось впечатления, что у Пабло талант к вождению машины. И теперь сын, возможно, сидел за рулем в том же возбужденном состоянии, в котором меньше часу назад выбежал за дверь.