Дом Живых

– Надеюсь, девушка, он не привёл вас знакомить с будущей свекровью. Но если это всё же так, мой вам совет – бегите без оглядки, пока не поздно. Дверь вон там.

– Ну что вы! – Завирушка снова вспыхивает багровым румянцем. – Я даже подумать не могла…

– Моя мама так шутит, – мрачно пояснил Полчек. – Не обращай внимания.

– Какие шутки, сынок? Если эта девушка вынудила тебя нанести визит матери, то она важнее, чем всё, что случилось… за сколько там лет?

– Мама. Прекрати.

– Ладно, ладно, простите, что смутила вас, девушка. Вы, я вижу тоже птаха?

– Непосвящённая, – пискнула не знающая куда девать глаза Завирушка.

– Это непростой путь, уж поверьте старухе.

– Вы совсем не старая! – запротестовала девушка.

– Вы закончили кокетничать друг с другом? – спросил Полчек. – Мы можем перейти к делу?

– Минуя скучные «как дела, мама», «как ты жила все эти годы», «я так скучал» и всё такое? – подняла брови Юдала.

– Я не скучал.

– Я знаю. Но мог бы и соврать.

– Ты видишь, когда врут.

– Я оценила бы старание.

– Вот поэтому я и не приходил.

– Так что же тебя привело?

– Она! – Полчек указал пальцем на Завирушку.

– О, так эта девушка важна для тебя?

Завирушка растерянно переводит взгляд с Полчека на Юдалу и обратно, чувствуя себя предельно неловко в этом противостоянии матери с сыном.

– Скорее, некоторые догадки по её поводу. Она не помнит своего детства и падает в обморок при виде одноногих моряков.

– И это настолько тебя заинтересовало, что ты притащил её ко мне?

– Я не знаю других специалистов в ментальной магии такого плана.

– Да уж, это не иллюзией сюртук штопать…

– Мама!

– Прости, – неожиданно сдалась женщина, подняв ладони в примирительном жесте, – это твоя жизнь, и живи её, как хочешь.

– Вот именно, мам!

– Что ты хочешь от этого несчастного ребёнка?

– Я не ребёнок! – возмущается Завирушка, но её все игнорируют.

– Что угодно из воспоминаний детства. Родители. Родственники. Где она жила до того, как её подобрали на берегу птахи. Почему она теряет сознание при виде одноногих моряков.

– Только если девушка сама хочет это узнать, – отрезала Юдала. – Никогда не знаешь, какие демоны вынырнут из глубин прошлого.

– Она хочет.

– Я хочу, – кивает Завирушка. – Боюсь, но хочу.

– И я расскажу тебе только то, что она разрешит. Этика целителей нерушима!

– Главное, расскажи ей.

– А ты потом вытащишь из неё всё своими приёмчиками? Девочка, имей в виду, мой сын опытнейший манипулятор. У него талант вызывать доверие и любовь окружающих, что он бессовестно использует. Не вздумай в него влюбиться!

– И ничего такого я не думала! – возмущается Завирушка, в который уже раз за этот день багровея щеками. – Он слишком старый!

Брякнула и, осознав, закрыла лицо ладонями, бормоча под нос: «Ой, что я несу, ой, как стыдно»…

Но Полчек и Юдала внезапно дружно рассмеялись, рассеивая скопившееся в комнате напряжение.

Глава 6. Бремя судьбы

– Она спит, – Юдала упёрлась ладонью в грудь Полчека, не пуская того в келью. – Это был тяжёлый сеанс.

– Да уж я заметил, – кривится он. – Четвёртый час сижу! Вы бы хоть бар тут организовали.

– Это храм Вечны, а не твой убогий шалман.

– Шалман? Убогий? Ах… Впрочем, ты меня просто провоцируешь на скандал, да? Чтобы мы опять поругались, и я ушёл ни с чем? Это не сработает, мама.

– А жаль. Лучше бы тебе уйти ни с чем.

– Что не так с этой девушкой? Что ты раскопала?

– Что тебе следует как можно скорее посадить её на корабль в Корпору и забыть.

– Насколько всё плохо?

– Настолько, что я собираюсь пренебречь этикой лекаря и долгом птахи. Я не восстановлю ей воспоминания и не скажу, что увидела. Сеанс не удался, заклятье стёрло память полностью, какая досада.

– А что ты увидела?

– Пойдём, у стен тоже есть уши.

Полчек с Юдалой вышли из храма, поднялись на мост и встали у ограждения. Мост-над-заливом позволяет срезать путь в объезд порта, соединяя крылья образующей город подковы, и под его высокой каменной дугой проходят мачты даже самых больших кораблей. Отсюда открывается замечательный вид, что делает его любимым местом художников и самоубийц.

– Так она попала под заклятье? – спросил Полчек.

– Нет. Обычное вытеснение.

– Обычное что?

– Иногда человек видит что-то настолько ужасное, что его душа не может этого вынести. Тогда он всё забывает. Это защитный механизм, позволяющий нам не сойти с ума от горя, боли и ужаса. Никто из нас даже не догадывается, сколько всего в жизни забыл. Воспоминания вытесняются в тот чёрный подвал под разумом, где обитают терзающие нас ментальные демоны. Они медленно грызут свою тюрьму, и человек не знает, отчего ему так страшно ночами, почему его мир полон непонятной боли и по какой причине собственная жизнь валится у него из рук. Моя задача как ментапрактика – работать с этими демонами, медленно и аккуратно выводя их на свет, под действием которого они постепенно рассеиваются. Иначе они либо будут мучить человека всю жизнь, либо однажды вырвутся сами, разрушив его душу.

– И на эту судьбу ты обрекла девушку?

– К сожалению, альтернатива ещё хуже.

– Да что такого ты увидела?

– Ты не хочешь рассказать, зачем она тебе?

– Нет.