Дом Земли и Крови (ЛП)

Ему не следовало приводить Квинлан на место убийства. Не следовало подталкивать ее к этому, он был настолько ослеплен своей проклятой потребностью быстро раскрыть это расследование, что даже не подумал о ее состоянии.

Он не понимал, пока не увидел, как она смотрит на расплющенное тело, пока ее лицо не побелело как смерть, что ее спокойствие вовсе испарилось. Это был шок. Травма. Ужас. И он толкнул ее в это.

Он облажался, и Рун был прав, но… черт.

Он только взглянул на пепельно-серое лицо Квинлан и понял, что она не стояла за этими убийствами и даже отдаленно не причастна к ним. И он был гигантским гребаным мудаком даже просто подумав об этом. Даже за то, что сказал ей, что она была в его списке.

Он потер лицо. Ему хотелось, чтобы Шахара была здесь, парила рядом с ним. Она всегда позволяла ему говорить о различных стратегиях или проблемах в течение пяти лет, которые он был с ней в 18-м, всегда слушала и задавала вопросы. Бросала ему вызов так, как никто другой.

К тому времени, когда прошел час и начался дождь, Хант придумал целую речь. Он сомневался, что Квинлан захочет ее выслушать или признать то, что она чувствовала сегодня, но он должен был извиниться перед ней. За эти столетия рабства и войн он потерял так много важных частей самого себя, но ему нравилось думать, что он не утратил элементарной порядочности. По крайней мере, пока.

После завершения тех двух с лишним тысяч убийств, которые ему еще предстояло совершить, если он не сумеет раскрыть это дело, он не мог себе представить, что у него останется даже это. Заслуживает ли человек, которым он станет в тот момент, свободы, он не знал. Даже думать об этом не хотелось.

Но тут Брайс позвонили, но, слава богу, она не замедлила шага, чтобы ответить. Слишком высоко, чтобы услышать, он мог только наблюдать, как она снова изменила направление и нацелилась — как он понял десять минут спустя — на Арчер-стрит.

Как только дождь усилился, она остановилась возле «Белого Ворона» и несколько минут разговаривала по телефону. Но, несмотря на острое, как у орла, зрение, он не мог разобрать, что она там делает. Поэтому он наблюдал с соседней крыши и проверял свой собственный телефон дюжину раз за эти пять минут, как жалкий гребаный неудачник, надеясь, что она ему напишет.

И как раз в тот момент, когда дождь перешел в ливень, она убрала телефон, прошла мимо вышибал, слегка помахав рукой, и исчезла в Белом Вороне, даже не взглянув вверх.

Хант приземлился, и Ванир с людьми побежали вниз по тротуару. И у вышибалы-полуволка, полудемонака хватило наглости протянуть руку.

— Очередь направо, — пророкотал мужчина слева.

— Я с Брайс, — сказал он.

Другой вышибала сказал:

— Круто. Направо.

Очередь, несмотря на ранний час, была уже в конце квартала.

— Я здесь по делам легиона, — сказал Хант, выуживая свой значок, куда бы он его ни положил.

Дверь приоткрылась, и оттуда выглянула потрясающая официантка-Фейри.

— Ризо сказал, впустить его, Круций.

Вышибала, который заговорил первым, просто выдержал взгляд Ханта.

Хант ухмыльнулся.

— В другой раз. — Затем он последовал за девушкой внутрь.

Запах секса, выпивки и пота, ударивший в него, заставлял все инстинкты обостриться с головокружительной скоростью, пока они пересекали застекленный двор и поднимались по ступенькам. Полуразвалившиеся колонны были освещены пурпурными огнями.

Он никогда не заходил в клуб-всегда заставлял это делать Исайю или кого-то другого. Главным образом потому, что он знал, что это не лучше, чем дворцы и загородные виллы Пангеранских Архангелов, где пиры превращались в оргии, длившиеся несколько дней. И все это время люди голодали в нескольких шагах от этих вилл — и люди, и Ваны рылись в мусорных кучах в поисках чего-нибудь, что могло бы наполнить животы их детей. Он достаточно хорошо знал свой характер и спусковые крючки, чтобы держаться от этого подальше.

Некоторые люди перешептывались, когда он проходил мимо. Он просто не сводил глаз с Брайс, которая уже сидела в кабинке между двумя резными колоннами, потягивая из стакана что-то прозрачное-то ли водку, то ли джин. Из-за всех этих запахов он не мог ничего разобрать.

Она подняла на него глаза и сделала глоток.

— Как ты сюда попал?

— Это общественное место, не так ли?

Она ничего не ответила. Хант вздохнул и уже собирался присесть, чтобы извиниться, когда почувствовал запах жасмина и ванили, а затем…

— Прошу прощения, сэр… о! Хм. Э. — Он поймал себя на том, что смотрит на прелестную Фавну, одетую в белую майку и юбку, достаточно короткую, чтобы показать ее длинные полосатые ноги и изящные копытца. Ее плавно изгибающиеся рога были почти скрыты в кудрявых волосах, собранных сзади в пучок, ее коричневая кожа была покрыта золотом, которое мерцало в клубных огнях. Боги, она была прекрасна.

Джунипер Андромеда: подруга Брайс по балету. Он тоже читал ее досье. Танцовщица перевела взгляд с Ханта на Квинлан.

— Я… я надеюсь, что ничему не помешала…

— Он как раз собирался уходить, — сказала Брайс, осушая свой бокал.

Наконец он проскользнул в кабинку.