Дом Земли и Крови (ЛП)

Только совершив восхождение и достигнув этого порога обратно к жизни, наполненной новой силой, было достигнуто бессмертие, процесс старения замедлялся до ледяной капли, и тело становилось почти неразрушимым, поскольку оно купалось во всем этом первом свете, таком ярком и ослепляющем. И в конце концов, когда гладкие энергетические панели Центра Переброса откачивали этот первый свет, все, что у них оставалось, была закупорка небольшой части света в бутылку. Симпатичный сувенир.

В те дни, когда совершался переброс новоиспеченные бессмертные часто использовали свой собственный первый свет для вечеринок, раздавали его друзьям. Брайс планировала использовать светящиеся палочки и брелки с надписью «поцелуй мою блестящую задницу!».

Даника просто хотела рюмки.

Брайс спрятала старую боль в груди, когда Максимус захлопнул фолиант, закончив чтение. В его руке появился соответствующий фолиант, и он подтолкнул его по блестящей золотой поверхности стола.

Брайс взглянула на лежащий внутри чек — на умопомрачительную сумму, которую он протянул ей, как будто передавая пустую обертку от жвачки, и снова улыбнулся. Даже когда какая-то маленькая часть ее съежилась от крошечного факта, что она не получит никакой части своих комиссионных за эту работу. От любой сделки в галерее Джесибы. Эти деньги ушли бы в другое место.

— Приятно иметь с вами дело, мистер Терциан.

Так. Сделано. Пора идти домой, забраться в постель и прижаться к Сиринкс. Лучшая форма празднования, которую она могла придумать в эти дни.

Но бледная сильная рука опустилась на фолиант.

— Так скоро уезжаешь? — Улыбка Максимуса снова стала шире. — Было бы обидно, если бы такая красотка, как ты, ушла, когда я собирался заказать бутылку Серата. — Игристое вино с юга Вальбары оценивалось примерно в сотни золотых марок за бутылку. И, очевидно, заставляло таких придурков, как он, верить, что они имеют право на женское общество.

Брайс подмигнула ему, пытаясь подтащить фолиант с чеком к ожидавшей ее сумочке.

— Я думаю, что вам было бы жаль, если бы такая хорошенькая штучка, как я, ушла, Мистер Терциан.

Его рука по-прежнему лежала на фолианте.

— За то, что я заплатил твоему боссу, я думаю, что в этой сделке были некоторые льготы.

Ну что ж, это рекорд: быть принятой за шлюху дважды в течение десяти минут. Она не испытывала презрения к старейшей профессии в мире, только уважение и иногда жалость, но то, что ее принимали за одну из них, приводило к гораздо большему разочарованию, чем ей хотелось. И все же Брайс сумела спокойно сказать:

— Боюсь, у меня еще одна встреча.

Рука Максимуса скользнула к ее запястью, сжимая достаточно сильно, чтобы продемонстрировать, что он может сломать каждую кость внутри нее, едва подумав.

Она не позволила своему запаху измениться, когда ее желудок сжался. Она имела дело с такими, как он, и даже хуже.

— Уберите от меня свою руку, пожалуйста.

Она добавила последнее слово, потому что была обязана Джесибе хотя бы один раз показаться вежливой.

Но Максимус рассматривал ее тело со всем мужским, бессмертным достоинством в мире.

— Некоторые любят, чтобы их добыча играла в недотрогу. — Он снова улыбнулся ей. — Так уж случилось, что я один из них. Я сделаю так, чтобы тебе было хорошо.

Она встретила его взгляд, ненавидя себя за то, что какая-то маленькая часть ее хотела отшатнуться. Что он распознает в себе хищника, а в ней-свою жертву, и ей повезет, если она успеет убежать, прежде чем ее съедят целиком.

— Нет, спасибо.

В VIP-зоне стало тихо, рябь тишины была верным признаком того, что какой-то более крупный и злой хищник прокрался внутрь. Хорошо.

Возможно, это отвлечет вампира достаточно надолго, чтобы она успела отдернуть руку. И этот чек. Джесиба сдерет с нее кожу живьем, если она уйдет без него.

Действительно, взгляд Максимуса скользнул через ее плечо к тому, кто вошел. Его рука сжалась на руке Брайс достаточно сильно, что девушка обернулась.

Темноволосый мужчина-Фейри подошел к другому концу бара. Смотря прямо на нее.

Она старалась не застонать. И не так, как она стонала с тем Львом-оборотнем.

Мужчина-Фейри продолжал смотреть на нее, когда верхняя губа Максимуса отодвинулась от его зубов, показывая удлиненные клыки, которые он так сильно хотел погрузить в нее. Максимус предупреждающе зарычал.

— Ты моя. — Слова были настолько гортанными, что она едва могла понять его.

Брайс вздохнула через нос, когда мужчина-Фейри занял место за столом, бормоча свой заказ серебристоволосой Сильфиде.

— Это мой кузен, — сказала Брайс. — Расслабься.

Вампир моргнул.

— Что?

Его удивление стоило ему того: его хватка ослабла, и Брайс спрятала фолиант с чеком в сумочку, отступив назад. По крайней мере, ее фейское происхождение позволяло быстро передвигаться, когда это было необходимо. Уходя, Брайс промурлыкала через плечо,

— Просто чтобы ты знал… я не веду себя, как собственница.

Максимус снова зарычал, но он уже увидел, кто ее «кузен». Он не осмелится последовать за ней.

Даже когда мир думал, что они лишь отдаленные родственники, никто не связывался с родственниками Руна Данаана.