Дом Земли и Крови (ЛП)

Так что Хант видел все. Видел бесконечно медленные движения всех присутствующих в комнате, зияющее потрясение, охватившее Сандриэль возмущение, побледневшее недоверие Поллукса, ужас Руна…

Пуля Богоубийцы все еще пробивала череп Мики. Все еще извиваясь в костях и мозговом веществе, таща за собой время.

Затем Брайс встала у разбитого окна кабинета. С мечем в руках.

Меч Даники, который она оставила его в галерее в свой последний день жизни. А Брайс, должно быть, спрятала его в кабинете Джесибы, где он пролежал целых два года. Хант видел каждую минуту выражение лица Сабины, расширяющиеся зрачки, поток ее волос цвета кукурузного шелка, когда она пошатнулась при виде пропавшей фамильной реликвии…

Брайс спрыгнула с подоконника и оказалась внизу, в выставочном зале. Хант видел каждое движение ее тела, изгибаясь дугой, когда она поднимала меч над головой, а затем снова опускала его, когда падала.

Он мог бы поклясться, что древняя сталь разрезала сам воздух. А потом он пронзил Мику насквозь.

Рассек ему голову надвое, пронзил его тело. Разрывая его на части. Только меч Даники мог справиться с этой задачей.

Хант наслаждался этими последними мгновениями своей жизни, пока Синтетик не взял верх. Был ли это первый признак его-этого безумия, этой чистой, неистовой ярости?

Брайс. Его Брайс. Его друг и… все, что у них было, это было нечто большее. Она была его, а он ее, и он должен был сказать ей это, должен был сказать ей в вестибюле Комициума, что она была единственным человеком, который имел значение, который когда-либо будет иметь значение для него, и он найдет ее снова, даже если это займет тысячу лет, он найдет ее и сделает все, чтобы стереть насмешку Сандриэль.

Брайс все еще прыгала, все еще продолжала резать тело Мики. Его кровь дождем хлестала вверх.

В обычное время она бы разбрызгалась. Но в этом искаженном существовании кровь Архангела поднималась подобно рубиновым пузырям, осыпая лицо Брайс, наполняя ее кричащий рот.

В этом искаженном существовании он мог видеть, как Синтетик исцеляет каждое порезанное, ушибленное место на Брайс, когда она прорезала свой путь вниз через Мику. Разрезая его пополам.

Она приземлилась на зеленый ковер. Хант ожидал услышать треск костей. Но ее икра была полностью исцелена. Последний дар Синтетика перед тем, как он уничтожит ее. И все же в ее глазах… он не видел ни тени саморазрушительного безумия. Только холодная, сверкающая месть.

Две половинки тела Мики отпали друг от друга, и Брайс снова пошевелилась нанося еще один удар поперек его торса. А потом еще один удар в голову.

Белая рубашка на Брайс теперь стала малиновой. Однако ее глаза оставались ясными. Синтетик все еще не взял управление на себя.

— Противоядие действует, — пробормотала Гипаксия. — Это на нее действует.

Тогда Хант покачнулся. Он сказал ведьме:

— Я думал, что ты просто отправишь яд.

Гипаксия не отрывала глаз от экрана.

— Я придумала, как стабилизировать яд, не нуждаясь в его присутствии — и вместо этого послала ей противоядие. Просто… на всякий случай.

И они следили за тем, как Брайс выпивает его, словно бутылку виски.

Потребовалось почти три минуты, чтобы противоядие полностью уничтожило Синтетик в клинике Гипаксии. Ни Хант, ни Королева ведьм не отрывали глаз от Брайс достаточно долго, чтобы сосчитать минуты, пока Синтетик полностью не исчез из ее тела.

Брайс спокойно подошла к потайному шкафу с припасами. Вытащила красный пластиковый контейнер. И вылила весь галлон бензина на расчлененный труп губернатора.

— Твою мать, — снова и снова шептал Рун. — Твою мать.

Остальная часть комнаты даже не дышала. Даже Сандриэль не могла вымолвить ни слова, когда Брайс схватила пачку спичек из ящика ее стола.

Она ударила по одной из них и бросила ее на тело губернатора.

Вспыхнуло пламя. Огнезащитные чары на искусствах вокруг нее замерцали.

Не было ни малейшего шанса на спасение или исцеление. Только не для Мики. Только не после того, что он сделал с Даникой Фендир. Со стае Дьяволов. И Лехабой тоже.

Брайс уставилась на огонь, ее лицо все еще было забрызгано кровью Архангела. И наконец, она подняла глаза. Прямо в камеру. Чтобы весь мир увидел.

Воплощенная месть. Разбитое гневом сердце. Она ни за кого не станет кланяться. Молния Ханта запела при виде этого жестокого, красивого лица.

Время ускорилось, пламя пожирало тело Мики, превращая его крылья в пепел.

Снаружи галереи завыли сирены, оповещая о прибытии вспомогательного отряда.

Брайс захлопнула входную дверь, когда появились первые отряды Фейри и волчьи стаи.

Никто, даже Сандриэль, не произнесла ни слова, пока Брайс доставала пылесос из кладовки. И стирала с лица земли последние следы Мики.

Глава 82

— Взрыв газа, — сказала она помощнику по внутренней связи, который, очевидно, не был проинформирован о деталях своим начальством. Она была в полном порядке. Просто нужно разобраться с личным беспорядком.

Никакого упоминания об Архангеле. О пепле, который она пропылесосила, а потом выбросила в мусорное ведро на заднем дворе.