Дом Земли и Крови (ЛП)

Его язык танцевал с ее собственным. Она всхлипнула, и он издал мрачный смешок, когда его рука скользнула под заднюю часть ее платья, по спине, царапая мозолями. Она выгнулась от его прикосновения, и он оторвался от ее губ.

Прежде чем она успела снова прижать его губы к своим, его губы нашли ее шею. Он прижался к ней с открытым ртом, целуя ее, покусывая чувствительную кожу под ушами.

— Скажи мне, чего ты хочешь, Квинлан.

— Все это. — В ней не было никаких сомнений.

Хант провел зубами по ее шее сбоку, и она задохнулась, все ее сознание сузилось от этого ощущения.

— И все это?

Она скользнула рукой вниз по его груди. К его штанам, к твердости, немалой длины, натягивающейся под ними. Урд пощади ее. Она погладила его член, вызвав у него шипение.

— Все это, Аталар.

— Спасибо, черт возьми, — выдохнул он ей в шею, и она рассмеялась.

Ее смех затих, когда он снова прижался губами к ее губам, как будто ему тоже нужно было попробовать этот звук на вкус.

Языки, зубы и дыхание, его руки искусно расстегивали ее лифчик под платьем. Она оседлала его колени, потерлась об эту прекрасную, совершенную твердость у него под штанами. Ее платье было задрано до талии, лифчик снят, а потом рот и зубы Ханта сомкнулись вокруг ее груди, сосали, кусали и целовали, и ничто, ничто, ничто никогда не было так хорошо, так правильно.

Брайс было все равно, что она стонет достаточно громко, что ее услышит каждый демон в яме. Но не тогда, когда Хант переключился на другую грудь, глубоко втягивая ее сосок в свой рот. Она опустила свои бедра на его, высвобождая уже поднимающуюся в ней волну.

— Черт возьми, Брайс, — пробормотал он, уткнувшись ей в грудь.

Она только сунула руку ему под пояс брюк. Его рука сжала ее запястье, останавливая в миллиметрах от того, что она так желала в своих руках, во рту, в своем теле в течение многих недель.

— Пока нет, — прорычал он, проводя языком по нижней стороне ее груди. Довольствовался тем, что лакомился ею. — Нет, пока не пройдет моя очередь.

Эти слова закоротили все логические мысли. И все возражения исчезли, когда он скользнул рукой вверх по ее платью, проводя ею по бедру. Выше. Его рот снова нашел ее шею, когда палец исследовал кружевную переднюю часть ее нижнего белья.

Он снова зашипел, обнаружив, что платье совершенно промокло, а кружево не скрывало доказательства того, как сильно она хотела этого, хотела его. Он провел пальцем по всей ее длине-и снова вверх.

А потом этот палец опустился на то место на вершине ее бедер. Его большой палец мягко надавил на нее поверх ткани, вызвав глубокий стон из ее горла.

Она почувствовала, как он улыбнулся ей в шею. Его большой палец медленно кружил, каждый взмах был мучительным благословением.

— Хант. — Она не знала, было ли его имя мольбой или вопросом.

Он просто стянул с нее нижнее белье и положил свои пальцы прямо на нее.

Она снова застонала, и Хант погладил ее, двумя пальцами скользя вверх и вниз с легкостью, похожей на скрежет зубов. Он лизнул ее шею сбоку, безжалостно играя пальцами. Он прошептал ей на ухо:

— Ты так же хороша на вкус, как и на ощупь, Брайс?

— Пожалуйста, выясни это немедленно, — с трудом выдохнула она.

Его смех грохотал сквозь нее, но его пальцы не остановили свое неторопливое исследование.

— Пока нет, Квинлан.

Один из его пальцев нашел ее вход и задержался, описывая круги.

— Сделай это, — сказала она. Если бы она не чувствовала его внутри себя-его пальцы или член, что угодно — она могла бы начать умолять.

— Такая властная, — промурлыкал Хант, уткнувшись ей в шею, а затем снова завладел ее ртом. И когда его губы прижались к ее губам, покусывая и дразня, он скользнул этим пальцем глубоко в нее.

Они оба застонали.

— Твою мать, Брайс, — повторил он. — Черт.

Ее глаза чуть не закатились назад от ощущения этого пальца. Она покачала бедрами, отчаянно пытаясь загнать его глубже, и он подчинился ей, вытянув свой палец почти полностью, добавив второй и погрузив оба обратно в нее.

Она взбрыкнула, впившись ногтями ему в грудь. Его громовое сердцебиение бушевало в ее ладонях. Она уткнулась лицом в его шею, кусая и облизывая, изголодавшись по любому его вкусу, пока он снова погружал свои пальцы в нее.

— Я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не забудешь свое проклятое богами имя.

Боги, да.

— Взаимно, — прохрипела она.

Освобождение мерцало в ней, как дикая и безрассудная песня, и она направила его руку к ней. Другой рукой он обхватил ее зад.

— Не думай, что я забыл об этом особом свойстве, — пробормотал он, сжимая ее для большей убедительности. — У меня есть планы насчет этой красивой задницы, Брайс. Грязные, грязные планы.

Она снова застонала, и его пальцы снова и снова входили в нее.

— Иди за мной, милая, — промурлыкал он у ее груди, его язык скользнул по ее соску как раз в тот момент, когда один из его пальцев свернулся внутри нее, задев это проклятое богом место.

Брайс так и сделала. Произнеся имя Ханта на своих губах, она откинула голову назад и отпустила его руку, самозабвенно оседлав ее, вгоняя их обоих в диванные подушки.