Дом Земли и Крови (ЛП)

— Это как-то связано с Рогом?

— Даника знала что-то… что-то очень важное, — задумчиво произнесла Брайс.

Пароль. Какой был пароль у Даники?

Реднер Индастриз посоветовал бы ей написать что-нибудь случайное и полное символов.

Даника возненавидела бы, если бы ей сказали, что делать, и поступила бы наоборот.

Брайс набрала в строке ОтсосиСабина.

Не повезло. Как и на днях, она снова напечатала день рождения Даники. Ее собственный день рождения. Святые числа. Ничего.

Ее телефон зажужжал, и на экране высветилось сообщение от Руна.

Он проснулся, принял свое зелье, как хороший мальчик, и потребовал знать, где ты находишься.

Он неплохой парень, — добавил Рун.

Она ответила: Нет, это не так.

Рун ответил, что он снова спит, но, судя по всему, в достаточно хорошем настроении.

Пауза, а потом ее брат написал: он просил меня передать тебе спасибо. За все.

Брайс трижды перечитала сообщения, прежде чем она снова взглянула на интерфейс. И ввела единственный пароль, который только могла придумать. Слова, написанные на спине кожаной куртки, которую она постоянно носила последние два года. Слова, написанные чернилами на ее собственной спине древним алфавитом. Любимая фраза Даники, которую ей шепнул Оракул в день ее шестнадцатилетия.

Старый язык Фейри не сработал. Так же как и официальный язык Астери.

Поэтому она написала его на общем языке.

С любовью все возможно.

Экран входа в систему исчез. И тут же появился список файлов.

***

Большинство из них были отчетами о последних проектах Реднера: улучшение качества отслеживания на телефонах; сравнение скорости, с которой оборотни могут менять форму; анализ скорости исцеления ведьмовской магии по сравнению с лекарствами Реднера. Скучная повседневная наука.

Она уже почти сдалась, когда заметила подпапку: приглашения на вечеринку.

Даника никогда не была достаточно организованна, чтобы хранить такие вещи, не говоря уже о том, чтобы складывать их в папку. Она либо сразу же удаляла их, либо оставляла гнить в своем почтовом ящике без ответа.

Это было достаточно необычно, чтобы Брайс щелкнула по ней и нашла список папок внутри. В том числе и под названием Брайс.

Файл с ее именем в ней. Спрятан в другом файле. Точно так же, как Брайс прятала свои собственные заявки на работу на этом компьютере.

— А это что такое? — Прошептала Лехаба у ее плеча.

Брайс открыла папку.

— Я и не знаю. Я никогда не посылала приглашения на ее рабочий адрес.

В папке была только одна фотография.

— А почему у нее есть фотография ее старой куртки? — Спросила Лехаба. — А она собиралась ее продать?

Брайс все смотрела и смотрела на изображение. Затем она вышла из кабинета и побежала вверх по лестнице в демонстрационный зал, где схватила со стула кожаную куртку.

— Это был ключ к разгадке, — задыхаясь, сказала она Лехабе, спускаясь вниз по лестнице и ощупывая пальцами каждый шов куртки. — Фотография-это хуйня…

Что-то твердое зацепило ее пальцы. Кусок. Прямо вдоль вертикальной линии буквы «Л» в любви.

— С любовью все возможно, — прошептала Брайс и схватила ножницы из чашки на столе.

Даника даже вытатуировала намек на гребаной спине Брайс, черт возьми. Лехаба оглянулась через плечо, наблюдая, как Брайс разрезает кожу.

На стол упал маленький тонкий металлический прямоугольник. Флеш-накопитель.

— А зачем ей прятать это в куртке? — Спросила Лехаба, но Брайс уже снова двигалась, и руки ее дрожали, когда она вставляла флешку в гнездо ноутбука.

Внутри находились три не подписанных видеозаписи.

Она открыла первое видео. Они с Лехабой молча наблюдали за происходящим.

Шепот Лехабы заполнил всю библиотеку, даже сквозь царапанье нокка.

— Да пощадят нас боги.

Глава 64

Ханту удалось выбраться из постели и доказать, что он достаточно жив, чтобы Рун Данаан наконец ушел. Он не сомневался, что принц Фейри позвонил своей кузине, чтобы сообщить ей об этом, но это не имело значения: Брайс была дома через пятнадцать минут.

Лицо ее было мертвенно-бледным, таким пепельным, что веснушки выступали, как брызги крови. Никаких признаков того, что еще что-то не так.

— Что? — Он мгновенно оказался у двери, вздрогнув, когда поднялся с дивана, наблюдая за вечерними новостями о Ригелусе, яркой руке Астери, произносящей красивую речь о конфликте повстанцев в Пангере. Пройдет еще день или два, прежде чем он сможет ходить без боли. Еще несколько недель, и у него снова вырастут крылья. Еще несколько дней после этого, пока он не сможет испытать себя в полете. Завтра, наверное, начнется невыносимый зуд.

Он помнил каждую жалкую секунду с того момента, как ему в первый раз отрезали крылья. Все выжившие падшие пережили это. Вместе с оскорблением от того, что их крылья выставлены в хрустальном дворце Астери в качестве трофеев и предупреждений.

Но сначала она спросила:

— Как ты себя чувствуешь?