Дом ветров и закатов

– В случае если работодатель обеспечивает своих работников жильем, питанием и всеми необходимыми услугами, требующимися во время рабочего процесса, официального запроса на предоставление вида на жительство, гражданства и прочих благ Империи, данные граждане могут не подавать. Это правило было установлено согласно 18 пункту.

– Ир Кайтран, – обратилась я и вздрогнула, понимая, что наверное теперь только так смогу обращаться к нему, – подтверждаете ли Вы, что данные граждане являются работниками, которых Вы обеспечивали жильем и пропитанием в связи с их занятостью на территории дома Кайтранов?

Впервые, с тех пор как Ран узнал правду, он на меня посмотрел. Что было в его мрачно-синих глазах? Отстраненность? Холодность? Сожаление? Боль? Наверное, всего понемножку. Мне так отчаянно хотелось обнять его, просить простить меня, но эта стена, которую он воздвиг, была непреодолима.

– Подтверждаю, – уверенно и громко заявил Ран.

– В таком случае, в связи с отсутствием улик и доказательств иного рода… – я взглянула на злую Кариму, – защита требует немедленного освобождения из-под стражи всех обвиняемых. Также защита просит разобраться, на каком основании обвинение выдвинуло свои претензии и под стражу были взяты безвинные граждане.

– Принимается! – Громко подтвердил судья. – Обвиняемых немедленно отпустить. В срок до сорока дней вы имеете право потребовать компенсацию за причинённые неудобства. Обвинителей – взять под стражу до выяснения всех обстоятельств.

Карима кипела от злости и прожигала во мне дырку взглядом. Но, как говорится – хочешь войны, сначала выясни, на что способен твой противник.

Часы громко огласили окончание нашего процесса, судья снял повязку с глаз и покинул зал. Следом за ним его поверенные и секретарь. Стражники немедля освободили всех жителей дома Кайтранов из-под ареста, а Кариму препроводили в следственный изолятор.

– Госпожа! – Позвала меня Мойла.

Я обернулась и оглядела всех, кого обвиняли в том, чего они не совершали. Каждый принялся меня благодарить, но после всего, что произошло, от этой благодарности мне было тошно.

Сделав глубокий вздох, я посмотрела на Рана. Он продолжал смотреть на меня, не пуская за свою воздвигнутую стену. Его глаза говорили мне обо всем. Но я не могла не попытаться. Выехав из дома Кайтранов, я больше не имела возможности с ним говорить.

– Ран, я знаю, что ты мне не веришь, но я действительно тебя не предавала. Да, я работала на него, но как только узнала тебя, все изменилось. Я отказалась от этой глупой идеи, от работы в Департаменте, от своего будущего. Ради тебя! Ран… – я приблизилась, но так и не посмела прикоснуться к нему. В глазах застыли слезы. Но он сразу же отвернулся и на меня даже не смотрел. – Все твои тайны навсегда ими останутся. Я клянусь тебе собственной жизнью, я обещаю…

Но как бы я не старалась, он был неприступен. Все жители дома Кайтранов наблюдали за нами, но чем больше я пыталась, тем обиднее было его отстранение. Ему уже было все равно.

Проглотив ком в горле, я сделала глубокий вздох и отступила.

– Прости меня за все.

Не было смысла ждать ответа, я знала, что он не последует. Все было кончено.

Мойла что-то кричала мне вслед, да и остальные что-то говорили, когда я спешно покидала зал суда, но я старалась их не слушать, просто хотела поскорее уйти.

Я знаю, я поступила отвратительно. Но тем не менее я ни разу не донесла на Рана, ни разу не рассказала о нем ничего, чтобы могло его уличить. Я все еще хранила его секрет, который мог положить конец его существованию. И я всегда буду его хранить.

Но он не намерен меня слушать и уж тем более прощать. Что я могу с эти поделать? Мне больно и обидно, потому что я доверилась ему, я показала ему, какой я могу быть, какой ни с кем не была.

Но он уже принял решение, не смея дать мне хотя бы возможность…

Поздно, слишком поздно.

Может быть, я и заслужила.

Снег лежал на улицах города и было трудно возвращаться в дом родителей. Но это мелочи, по сравнению с моим неизвестным теперь будущим. Работа в Департаменте теперь для меня под запретом, в доме Кайтранов я больше работать не буду…

Остановилась и еле сдержала слезы. Не верится, что до этого дошло. Но ир Зарцэн был прав, он действительно вручил Рану сильное оружие. А теперь ему удалось сделать обратное и изгнать меня.

– Не переживай, дочка, – уже вечером, сидя за семейным ужином, заверял меня папа, – есть множество возможностей, которые ты можешь использовать. Да, не работа в Департаменте, согласен. Но с твоими знаниями и способностями тебе откроются любые двери, только определись с направлением.

Я улыбалась сквозь силу и пыталась выглядеть обычной, но на душе было погано. Что тут сделаешь? Все, что мне хотелось теперь стало недоступным.

На следующее утро за завтраком мама решила обрадовать меня теми самыми возможностями. Кто-то из знакомых искал юрисконсульта, и с ее слов это было идеальной возможностью для меня.

– А твои знакомые знают обо мне? – Уточнила я.

– Конечно!

– Не то, что я блестящий специалист, а почему ушла из дома Кайтранов, – настаивала я.