Дом ветров и закатов

– Ольриха ри Старьени, здравствуйте, – подходит Летта к Монстрихе. – Простите, что не успела к началу разговора, хотела застать Вас в Департаменте, но мне сказали, Вы уехали в дом Кайтранов.

Ольриха, которая минуту назад была уверена в себе, как никогда, скривилась и даже улыбку вежливости вернуть Летте не смогла.

– Ри Крос’ери, – сквозь зубы процедила она. – Как мило, что Вы пришли.

– Ох, да, совсем заработалась, – с легкостью отмахнулась она. – Но не будем обо мне. Поговорим лучше о цели Вашего визита. Я так понимаю дело о рейде трехдневной давности, верно?

– Да, – выплевывает Ольриха. – И Вы, моя дорогая, нарушили правила, не предоставив своевременный отчет. В связи с этим я вынуждена взять под стражу ир Кайтрана.

– О, но Вы не можете это сделать, многоуважаемая ри Старьени, – спокойно продолжает Летта. – Ибо отчет я предоставила сегодня сразу после обеда.

Ольриха стискивает зубы и еле сдерживает себя, чтобы не выругаться.

– Ри Крос’ери, Вам известны правила и законы, – продолжает парировать Ольриха. – Срок был до обеда. Так что Ваш отчет подан несвоевременно.

– Но ведь приезд отряда состоялся аж после шести часов вечера, – замечает Летта, а я улыбаюсь во всю ширь. Летта потрясающая! И когда она только успела? – Следовательно, отчет должен быть предоставлен ровно до этого времени. Что, собственно, и было своевременно исполнено. Что же касается причины, по которой я задержалась с отчетом, так это все те же последователи культа.

– Согласно закону любой уличенный в поклонении культу Сумрака должен быть задержан. Даже если основанием для взятия под стражу являются подозрения. Ир Кайтран действовал строго по правилам, однако уже тогда данные граждане заявили о своей непричастности к подобным действия. Я же, как и ир Кайтран, не имели ни малейшего права ни отпускать их, ни тем более вершить самосуд. Поэтому был вызван специализированный отряд.

– Я же, как представитель Департамента, взялась рассмотреть все возможности, дабы отчет содержал собой полную и главное достоверную информацию обо всем, что случилось тогда.

– Но запрос был анонимным, – едко заметила Ольриха. – Почему Вы не сделали его официальным?

– Все очень просто: когда ир Кайтран вступил во взаимодействие с последователями культа, так уж случилось, что они использовали магию и заблокировали действие моего волшебного пера. Дело требовало безотлагательного вмешательства, а потому, в связи с тем, что анонимный запрос может быть отправлен быстрее и без каких-либо дополнительных объяснений, мы выбрали именно этот способ.

Она уже не слушала Летту, готовилась выдавать следующее возражение. Как только Летта замолчала, Ольриха выплюнула:

– Но достопочтенные граждане доказали свою непричастность к культу и подали встречное заявление.

Летта улыбнулась.

– Все верно, но эти достопочтенные граждане вчера совершили вероломное нападение на меня и ир Кайтрана, – сообщила она. – О чем, многоуважаемая ри Старьени, Вы отлично знаете, ведь сначала именно Вы подтвердили факт совершения данного преступления и отправили отчет об этом в архив за недостаточным количеством улик. Однако в связи со столь вероломным происшествием отчет о нем пришлось составлять дольше обычного.

– Но, к счастью, он уже в Департаменте. Что же касается Вас – у меня есть основания предъявить Вам официальное обвинение в укрывательстве улик, фальсификации, заверении заведомо ложных показаний, приведших к покушению на убийство одного и более лиц.

В этот момент в кабинет проследовали те самые конвоиры, что ждали снаружи. Ольриху так перекосило, что она мгновенно растеряла всю свою самоуверенность.

– Стоять! Вы не имеете права! Я представитель Департамента!

– Все верно, – подтвердила Летта. – Были им, пока не нарушили закон.

Ольриха внезапно зашлась в таких ругательствах и оскорблениях, что даже мне стало не по себе. Конвоиры без всяких церемоний скрутили Монстриху и потащили на выход. Она брыкалась и вырывалась, но все уже было кончено. Летта проводила ее взглядом и сделала глубокий вздох. Ее сознание уже коснулось меня, но требовалось сделать последнее движение…

Вот ее глаза цвета морской волны пронзают меня взглядом и рушатся последние барьеры. Смотрю на нее и не могу, не могу поверить в то, что она вернулась. А она… выдыхает то ли усталость, то ли напряжение…

Не могу.

Шагаю к ней, притягиваю к себе и прежде, чем она успевает хоть что-то сказать, накрываю ее губы поцелуем. Замирает, боится закрыть глаза, не ожидала, знаю. Но я еле сдержался, чтобы не сделать этого раньше. Беру ее лицо в ладони, прикасаюсь осторожно, как к нежному цветку, боюсь сделать ей больно.

А она выдыхает то ли всхлип, то ли улыбку… Улыбается, она улыбается! Касается моих ладоней, сжимает, приближается…

Отстраняюсь, когда воздуха не хватает.

– Ты вернулась, – сквозь шепот обжигаю я.

Ловит меня взглядом, смущается, краснеет, дрожит.

– Ты меня поцеловал, – замечает.

Улыбается, смотрит мне в глаза… Это выбивает почву из-под ног.

– Летта… – шепчу ее имя, ощущаю ее кожу, – ты меня не боишься?