Дом в Лондоне

— Возьми, он тебе микрофон принес, — сказала Алла и подвинула пакетик по столу к Иришке.

— Какой микрофон? — Иришка не сразу сообразила, но, сообразив, не знала, как ей себя вести.

— Ты что? — Алла сразу насторожилась. Интуиция у бывшей Славиной жены была развита на славу. Конечно же, она кошка, кошка-оборотень. В Китае, например, лисицы-оборотни самые известные и подлые сказочные существа и встречаются чаще, чем лешие в наших лесах.

— Я совсем забыла, что давала ему, — неубедительно сказала Иришка и слишком быстро взяла микрофон со стола. Она еще не умела толком притворяться, особенно перед своей мамой.

Зато Лидочка наверняка узнала, что Слава и его дочь не рассказывали Алле о находке микрофона и тех русских, что бродили на задах дома.

— А где папа? — спросила Иришка у Лидочки, непроизвольно пряча руку с микрофоном за спину.

— В кабинете, по телефону говорит.

— Иришка, — сказала Валентина, появляясь в дверях, — твой Роберт сказал, что они с отцом его отключили, а то, грит, он может заработать и все ваши тайны улетят к врагам. Он сказал, что ты поймешь.

— Что за чепуха! — рассердилась Иришка. Даже покраснела от смущения и гнева. — Придумаешь ты, Валентина!

Она выскочила из столовой, оттеснив в коридор толстую Валентину.

— Что с ней случилось? — удивилась Валентина. — С ума вы здесь, что ли, посходили?

— У них сложные отношения с Робертом, — пояснила Лидочка больше для Аллы, чем для Валентины. — Девочка смущается.

— Кто этот Роберт? — спросила Алла.

— Это соседский мальчик, — объяснила Лидочка. — На этой улице живет. Англо-болгарин. Есть такая нация.

— Он говорит по-русски?

— Как мы с тобой, — сказала Валентина. — Хороший мальчик.

Лидочка пошла на кухню разогревать воду для кофе. Тонкая фанерная перегородка в окошке не была преградой для звуков. Слышно было, как в кабинете разговаривают Слава и Иришка.

— Эта дура Валентина прямо ей под нос положила! — жаловалась Иришка. — Ты понимаешь?

— А может, ничего страшного? Она что-нибудь заподозрила?

— Не знаю. У Лидочки надо спросить. А ты в Москву звонил?

— В Москву.

— И что?

— Мама разговаривала с Ульяной. Ульяна знает их семью.

— Значит, все в порядке?

— Думаю, что в порядке… Только кому сейчас можно верить?

— Фазер, если никому не верить, мы с тобой в пропасти. Нам надо кому-то верить. А то я уеду домой.

— И оставишь меня совсем одного?

— А что мне делать? Уйти к Роберту?

— Зачем?

— Стану его наложницей.

— Интересно, как к этому отнесутся его родители? — спросил Слава. — Ему уже есть шестнадцать?

— Ему уже шестнадцать. Ты отлично знаешь. И можешь обойтись без этих издевательств.

— Лидочка, ты чего застряла? — спросила из столовой Алла.

Лидочка вернулась в столовую и прикрыла за собой дверь на кухню. Ей не хотелось, чтобы Алла догадалась о замечательном месте для подслушивания. Как шкаф в английском замке. Или секретная лестница в Версале.

Она подлила горячей воды в чашку Алле. Та насыпала растворимки. Дом продолжал существовать какой-то походной, неустроенной жизнью, несмотря на то, что в нем с каждым днем прибавлялось женщин.

— Она с этим Робертом спит? — спросила Алла.

— Вы мать, вам удобнее спросить, — пожала плечами Лидочка.

— Давай на ты перейдем, — предложила Алла. — Все-таки в одном доме живем.

— У меня это получается как-то само собой…

— Как хочешь. Была бы честь предложена.

Лидочка поняла, о чем говорили в кабинете Слава с дочкой. Оказывается, он додумался проверить, можно ли доверять Лидочке или она наемница русской мафии. Значит, Слава звонил своей Марксине Ильиничне, а та проводила разведывательную работу в Москве. Ульяна — приятельница Теодора, к тому же она работает в институте Андрея. Ее сведения о Берестовых не должны вызывать сомнений. И Ульяна поведала Славиной маме, что Берестовы к мафии не имеют отношения. И на том спасибо. Впрочем, может ли Лидочка винить или упрекать Славу за то, что он занялся проверкой? А что бы ты делала на их месте? Они чем-то запуганы, сбиты с толку смертью Галины, они не доверяют собственной жене и матери. Живут, как унесенные ветром листья, в чужой стране. В доме, но бездомные. Может, и к лучшему, что они это выяснили, ведь и Лидочке не хочется жить в подозреваемых.

— Рано ей еще с мальчишками трахаться, — сказала Алла. — Я до семнадцати лет потерпела. Зато потом дала жару. Но ты, по-моему, не очень сексуальная.

— Это вопрос вкуса, — обиделась Лидочка. Не очень приятно, когда тебя объявляют несексуальной. Даже если это обвинение звучит из уст женщины, тебе не симпатичной.

— Ты в город не собираешься? — спросила Алла.

— Нет, не собираюсь.

— Жалко. А я бы съездила. Чего сидеть в глуши? Надо же было дом купить в такой деревне. Все равно, что в Люберцах. Или еще дальше. Тоже мне, миллионер называется, новый русский. Ты анекдот про нового русского знаешь?

Тут, к счастью, вошли Слава с Иришкой.

— Завтра тебе рано вставать, — сказала Алла Славе.

— Я помню, — ответил Слава. — Я уже созвонился с Питером. Мы встречаемся в десять.

— Я тебе нужна?

— Нет.

— Впрочем, от меня там пользы мало, — согласилась Алла. — Когда английский в школе учили, я болела.