Дом, в котором совершено преступление

Я вышел и стал искать этого Треска, но вскоре понял, что найти его нелегко. Швейцары его не знали, а один даже сказал мне, явно не понимая, чего я хочу, что треску я могу найти на рыбном базаре. Переходя с этажа на этаж, из одного коридора в другой, я вспомнил вдруг, что адвокат Молье искал адрес Скардамацци в каком-то блокноте, и понял, что в спешке он, наверное, не заметил, как написал вместо одного адреса другой. И я не ошибся: в телефонной книге возле автомата я обнаружил, что адвокат Скардамацци на самом деле жил на улице Квинтино Селла, в другом конце города. Я отправился туда.

Контора адвоката помещалась на четвертом этаже старого неприглядного дома. На лестнице пахло капустой, в душной и темной прихожей ожидало много озабоченных людей, вплотную друг к другу сидевших на диванах. Я тоже стал ждать и ждал, наверное, с час. Эти тени, сидевшие в прихожей, входили, выходили и исчезали одна за другой. Наконец подошла моя очередь.

Кабинет адвоката был уставлен мебелью из черного дерева, инкрустированного костью. Из угла глядело чучело орла с расправленными крыльями. Адвокат сидел за большим столом, заваленным бумагами и уставленным телефонами. Над ним висела картина с изображением улыбающейся крестьянки из Чочарии, в национальном костюме, с цветами в руках. Адвокат Скардамацци ничем не напоминал бухгалтера Скардамацци. Это был массивный человечище, похожий на грузчика, с полным лицом, раскосыми глазами и крючковатым носом. Он говорил оглушительным голосом, приветливо, но безучастно — обычная приветливость римлян, которая ничего не значит.

Пробежав глазами письмо, он сказал:

— А, так мы без работы… Дорогой, сделаю для тебя все, что смогу… Садись-ка пока и подожди минутку.

Я сел, а он сразу же повис на телефоне и вступил в очень напряженный диалог: кто-то на другом конце провода говорил ему что-то, а он неизменно отвечал:

— Полтора или ничего.

Там настаивали, но Скардамацци упорно повторял:

— Полтора или ничего.

Наконец он резко произнес, подчеркивая каждое слово:

— Скажи этому подлецу, что меня на мякине не проведешь. Понял? Так и скажи ему: Скардамацци на мякине не проведешь.

Положив трубку, он тут же набрал другой номер, но на этот раз он говорил совсем иначе: в первый раз выговор у него был римский, даже трастеверинский, теперь же он почему-то перешел на северный, причем голос его звучал слащаво и любезно:

— Договорились, доктор… Вы сможете застать меня с пяти до восьми… Приходите, когда вам удобнее… Не сомневайтесь… Всего доброго, кланяйтесь вашей супруге.

Он повесил трубку, сердито посмотрел на меня своими раскосыми глазами и спросил:

— Тебе что?

— Письмо… — начал я.

— Ах, да, письмо… Конечно… Черт возьми, куда оно делось?

Он долго искал его, вороша на столе бумаги, потом воскликнул:

— Вот оно!.. У меня ничего не пропадает… Все находится.

Он снова прочел письмо, хмуря лоб, затем взял ручку, быстро набросал несколько слов на листке бумаги, вложил его в конверт и протянул мне:

— Иди по этому адресу… Ты как раз застанешь его… Желаю удачи.

Я встал, взял конверт, положил его в карман и вышел.

Когда я очутился на улице, я достал конверт из кармана, чтоб прочесть адрес, и онемел от изумления, увидев: "Адвокат Мауро Молье, улица Пьерлуиджи да Палестрина, 20". Итак, словно в той настольной игре, где неудачно бросивший кость в наказание должен вернуться своей фишкой назад, я, изъездив пол-Рима, должен был возвратиться к Молье, с которого начал, и вся эта беготня на пустой желудок, давка в трамвае и в автобусе — все было напрасно. Я решил, что адвокат Скардамацци по ошибке прочел другое письмо, одно из тех многочисленных рекомендательных писем, которые он получает, и, совсем забыв о том письме, что прочитал сначала, послал меня к Молье, который в свою очередь посылал меня к нему. Совсем как в игре, только в наказание за что? Я был так измучен, растерян и к тому же голоден, что не нашел ничего лучшего, как снова сесть в автобус и вернуться на улицу Пьерлуиджи да Палестрина.

Мне пришлось немного подождать в прихожей, куда доносился теперь приятный запах из кухни. Мне показалось даже, что я слышал стук тарелок и вилок, но, может, это просто разыгралось мое воображение. Тот же мальчик на трехколесном велосипеде неожиданно выехал из дверей, объехал вокруг меня и исчез за другой дверью. Наконец сам адвокат позвал меня. Кабинет теперь был погружен в полумрак, жалюзи были приспущены, а в углу дивана лежала подушка. Адвокат был в халате, он пообедал и теперь собирался немного отдохнуть. Все же он подошел к столу и стоя прочитал письмо.

— Я знаю адвоката Скардамацци, — сказал он, — это мой хороший друг… Итак, тебя зовут Франчезетти, и ты хочешь получить место швейцара в суде… В общем, обычная рекомендация, да?

На этот раз у меня в самом деле закружилась голова. Впрочем, может, это от голода и усталости.

— Господин адвокат, меня зовут не Франчезетти, и я не хочу место швейцара… — сказал я слабым голосом. — Меня зовут Альфредо Чезарано, и я шофер.

— Но здесь написано Франчезетти и сказано, что ты хочешь получить место швейцара… Что за путаница?