Дом, в котором… не гаснет свеча

— Ты вернулся! — юноша услышал радостный восклик, когда пытался сложить помятые томики в стопку в углу. Он обернулся перед ним, расплываясь в доброй улыбке стоял длинноволосый дух, охраняющий эти стены.

— Вернулся, — выдохнул тот, ещё раз проходя глазами по комнате. — Что тут вообще произошло?

— Произошло не многое. Ну последствия его ты можешь видеть здесь.

Он отошёл от парня и стал около окна, где любил стоять раньше. Открыв со скрипом форточку, развернулся и скрестив на груди руки.

— Как там с музыкой?

— Туго.

— Ничего не достаётся нам просто. Если что-то жизнь даёт без каких-либо усилий, то вскоре забирает. Помни это.

— Можно с тобой поговорить?

Тот с интересом посмотрел на собеседника, который тем временем присаживался в углу около тех книг, которые не так давно укладывал.

— Конечно.

— Что делать если у тебя в душе пусто? Вот просто чего-то не хватает. Иногда бывает отпускает, но потом возвращается обратно.

— Ой, Алексей. Скажу тебе честно, я не знаю какого это когда вкушаешь жизнь во всех её прикрасах на протяжении многих сотен лет. Сотни лет блуждал от одного человека к другому, сопровождая их, подсказывая что да так, но душевного спокойствия так и не находил. Иногда находили минуты забвения, когда мир начинал играть другими красками, но они были очень коротки. Просто найди то, что тебя заставляет сиять.

В тот же вечер он сидел в полном одиночестве, у окна, глядя на практически опустевший двор своего дома. В мыслях у него крутились воспоминания, того времени, когда он действительно был счастлив. Мелькали лица, разговоры, места. Как же было хорошо. Лёша поднялся, подошёл к телефону. Несколько раз прокрутился телефонный циферблат и послышались гудки. Ему нужно было с кем-то поговорить. И срочно. С кем-то, с кем он не знаком лично и вряд-ли когда-нибудь пересечётся лично на улицах города

— Добрый вечер, — донёсся тихий молодой женский голосок.

— Добрый, — ответил тот.

— Вы что-то хотели? — продолжала девушка, сидящая по ту сторону. В голосе её хранилась некая нежность и звучал он очень знакомо, но откуда он их знал и где слышал раньше вспомнить не мог.

— Не против поговорить? — выдохнул в трубку он.

— Поговорить?

— Ну да.

— Ну давайте поговорим.

— Как у вас дела?

— Чудесно, а у вас?

— Держусь.

— Это главное.

Повисло молчание.

— Как у вас день прошёл?

— День? Не плохо, единственное о чём жалею это о том, что он так скоро кончился. А у вас?

— Достаточно интересно. Извините, а чем вы занимаетесь?

— Рисую картины на заказ, а что?

— Так вы творческая личность.

Она тихо рассмеялась.

— Возможно чуточку.

Девушка хотела что-то ещё добавить, но второй женский голос недовольно проговорил что-то невнятное.

— Прошу прощения, мне нужно идти. Очень приятно было с вами побеседовать, удачи.

И снова гудки.

«У меня ощущение, будто я её знаю».

Только подумал он, как тут же щёлкнул включатель. Отец пришёл с работы.

— Чего тут сидишь, а? В темноте ещё.

Лёша посмотрел на него, и, осознав, что трубка всё ещё у него а руках, тихо положил её на телефон.

— Да так, призадумался.

— Ты последнее время сам не свой. Случилось что-то?

— Нет, всё в порядке, не стоит за меня волноваться. — ответил он и пошёл к себе.

«Я её знал когда-то, точно знал, но кто она такая?»

С этими мыслями он уснул.

13 глава

Утро. За семейным столом стучали ложки о керамическую поверхность мисок, что перекрывало тихую мелодию, выходящую из старого шумевшего радиоприемника, сменившегося на гимн, про котором все замерли и снова возобновили завтрак, когда раздался голос ведущей:

— Доброе утро, товарищи.

— Доброе, — как будто она могла слышать, сказал отец, отрывая от ломтика хлеба, небольшой кусочек и запивая его юшкой. — Ладно, мои хорошие, мне нужно бежать. Было очень вкусно, спасибо. Лёша, остаёшься за старшего и помой мою миску.

Ему ничего не оставалось как кивнуть головой. Поднявшись из-за стола, он подошёл к раковине и молча стал смывать остатки еды.

Лёшка улёгся на кровати и смотрел в потолок. Делать ничего не хотелось. Какая-то тоска по той жизни, от которой он убежал, окутывала его, точно так же как мысли об этой обволакивали его в Ленинграде. Из кухни отдалённо доносились мелодии песен. Некоторым от подпевал, или просто отбивал ритм. Мелодии сменялись одна за другой, так же как и голоса.

— Лёша.

Неожиданно со знакомым мотивом раздался голос матери. Выйдя из комнаты, он стал на месте. Его песня, записанная ранее на кассету, играла по радио.

— Это ты?

Но он не ответил, лишь стоя слушал своё же исполнение.

— А ничего так получилось. — добавила та, с улыбкой глядя на сына.

— С-спасибо.

Через несколько минут раздался звонок в дверь. Женщина торопливо подбежала и открыла. Там стоял мужчина с конвертом и протянутой рукой, в которой был лист.

— Распишитесь, пожалуйста, — сухо сказал незнакомец и передал телеграмму.

Лёша торопливо разорвал бумагу и достал содержимое.

«Не обижайся.

Юра»

Рука парня ослабленно повисла. Сейчас он не хотел ни о чём думать. Сползая по стене, Лёша сел на пол.

— Это то к чему ты шёл, — сквозь пелену тяготящих мыслей, слов, воспоминаний, слышался голос матери.