Дом, в котором… не гаснет свеча

И пробиваясь сквозь стены, возведённые неудержимым интересом пожилых дам к житейским новостям ближайших окрестностей, он наконец зашёл в дом.

Дверь, отворявшаяся перед ним не однократно, была заперта, но где-то вдалеке слышались чьи-то шаги и тихие покашливания. Зажав звонок, он услышал хриплое: «Входите, открыто».

Лёша дёрнул за ручку и та действительно открылась.

— Лёшка, — улыбалась ему знакомая женщина. — Какими судьбами?

— Это вам, — он протянул дрожащей рукой письмо и уже собирался уходить, но остановился.

Постоял пару секунд, а потом обернувшись спросил:

— Как Искра? Не знаете?

Та сразу осела на пол, а глаза заполнились слезами.

— Кто её знает. Убежала моя девочка, ничего не объяснив, оставила только записку о себе.

С трудом она встала и куда-то ушла, сразу же вернувшись с бумажкой в руках и дрожащей рукой протянула ему.

«Мамочка, прости. Я не хотела этого делать, но обстоятельства вынуждают. Тут мне больше делать нечего. Обещаю. Обещаю. Нет. Клянусь. Я вернусь к тебе. Но сейчас мне просто нужно исчезнуть чтобы вернулась твоя дочь. Люблю тебя. Не кори себя, в этом виновата лишь я и только я могу это исправить.

С безграничной любовью твоя Искорка».

Лёша жадно глотал воздух, эмоции его душили изнутри. Женщина лишь испуганно наблюдала за ним.

— Лёшка, всё хорошо?

— Д-да.

Помолчав пару минут, он начал:

— Не расстраивайтесь, если она сказала что вернётся, так и будет. В этом сомневаться даже не стоит, и Вы должны знать это и быть не менее уверены, чем я. И когда она снова появится среди нас, это будет совершенно другой человек.

Он тяжело улыбнулся, хотя хотелось кричать.

2 часть

1 глава

Холода давно уже отступили, а тёплые солнечные дни уже успели хорошо прижиться.

Утро выдалось тёплым, как и ожидалось. Первое июня. Первый день лета. Солнечные лучи были в окно, около которого стоял Лёша. Он перевёл взгляд на часы. Было семь часов утра, а он так и не ложился. Протерев глаза, тот стал искать бумагу и карандаш.

«Будь что будет».

Пробежала у него мысль и он стал писать.

Слова сами по себе лезли под руку. Голова вовсе не соображала. Перехватив лист, шустро пробежавшись по свежей написанным словам, улыбнулся и отложил.

— Что-то у нас тенденция пошла: писать записки родным и делать от них ноги, но больше ни как.

Переодевшись и забрав вещи, он отправился на вокзал.

Жизнь кипела. Из густой листвы деревьев слышалось проводное птичье щебетание. Летнее солнце играло своими световыми струнами в кронах деревьев, а те, пробиваясь через них, щекотали лица прохожих.

Свобода.

Снова тот же перрон, который радушно его принял и отправил в Ленинград осенью. К горлу подкатился ком приятного груза всплывающих в памяти моментов. Стук колёс о рельсы и поезд, несущий его по тем же путям.

— Молодой человек, помогите, пожалуйста.

Молодая девушка неуклюже тянула чемодан, видать приехала перед самым отправлением, подумал Лёша и поднялся, чтобы спрятать вещи.

— Спасибо огромное. — она мило улыбнулась и села напротив.

Лёша ехал, глядя в окно. Пейзажи сменялись один за другим, одни города менялись на другие и он сидел в предвкушении встречи. Письмо было отправлено задолго до приезда, поэтому как такового сюрприза с приездом не получилось бы.

Темнело. В вагоне уже слышалось чьё-то похрапывание и сонное сопение, но откуда-то всё же доносились чужие голоса. Усталость закрывала глаза, заставляя тяжёлые веки сомкнуть их до утра, но непонятное касание кого-то отогнало это невыносимое желание. Он открыл глаза. Никого. Чёрт с вами. Вновь пытался отойти в царство снов, как вдруг опять почувствовалась не людское присутствие.

— Бу. — из сумрачной темры вылез Рамзес.

— Что-то случилось? — зевая спросил Лёша.

— У меня? Нет. Жизнь хранителя скучна, знаешь ли, ходишь, бродишь, ничего не находишь и так из века в век. Аж завидуешь, бывало, смертным. Ну что мы всё обо мне, да обо мне. Ты что вообще творить собрался?

— Хороший вопрос. — На минуту он призадумался, после чего медленно начал: — Жить. Сидеть на попе ровно и смотреть как другие добиваются высот в жизни не очень заманчивый вариант, а поло мойкой, или, как в моём случае, машина мойкой я быть до скончания своих лет не хочу. Решил попробовать реализоваться в своей мечте, ведь как-то мне когда-то говорил, что все наши заветные желания — наше предназначение. В судьбу не верю, а в эту закономерность очень даже. Да и вообще, не попробуешь — не узнаешь.

Тот лениво подтянулся и посмотрел на своего собеседника, который терпеливо выслушивал его речь.

— В который раз убеждаюсь, что не зря меня к тебе судьба подослала. Что-то в тебе другое. Стержень, который сломить практически не возможно.

— Какой же ты лицемерный негодяй. А! То проклинал всех, из-за того, что тебя отправили ко мне, то сейчас гордишься этим.