Дом у воды

— Ты не простыла, Светланка? Может, чай сделать?

Кивнуть, а потом расплакаться, как маленькой, и полезть обниматься. А мама, всегда сдержанная и элегантная, прижмет к себе и, поглаживая по спине, начнет утешать, бормоча:

— Светка-семицветка, маленькая детка, лучшая из дочек, мой родной цветочек.

Как и следовало ожидать, на глаза навернулись слезы, и, смаргивая их, Света не удержавшись всхлипнула.

— Что такое? — насторожился Гаранин. — Что это тебя на слезы пробило?

— По своим соскучилась, — бесхитростно хмыкнула Света. — И домой захотелось…

— Так поезжай, навести, — пробурчал Арсений. Ему не терпелось добавить: «и возвращайся ко мне», но Гаранин сдержался, считая, что в их отношения такая привязанность не входит. Он даже

разозлился на нее.

«Подумаешь, соскучилась она!»- внутренне поморщился он и уже собрался брякнуть что-нибудь про маленькую девочку, ревущую по маме, как зазвонил сотовый.

— Да, Михеич, — коротко бросил Джин. — Обязательно заеду, примерно через час буду.

Кинув телефон на приборную доску, Гаранин повернулся к Свете и предупредил нехотя:

— Михеич мне для лодки краску привез и еще детальки для мотора. Нужно заехать.

Света кивнула, соглашаясь, а, почувствовав снова легкую тошноту, про себя подумала:

«Джин прав. В ресторане ели все одинаковое. Картошка фри и котлеты из семги, плюс какой-то местный салат из говяжьего языка и соленых огурцов. Что же со мной такое? Не дай бог, если рецидив. Сколько лет прошло и ничего не предвещало. Или… — она украдкой покосилась на Гаранина и мысленно усмехнулась. — Пусть будет второй вариант, Боженька!»

Приехав в Крушинино, Арсений бросил машину у лавки Михеича, а сам поспешил на склад, где его ждал хозяин магазина. Света, выбравшись из недр джипа на свежий воздух, собиралась пройти к озеру, постоять на берегу, полюбоваться закатом и низкими облаками. Но Олеська, увидев, как в лавку вместе с мамой входит Настя Попова, кинулась следом. И Свете ничего не оставалось, как тоже зайти внутрь. Она размышляла о поездке в Зарецк. Все прошло успешно. Ей у нотариуса передали документы об опекунстве и загранпаспорт Олеськи, а она, как опекун, заключила долгосрочный договор аренды с Вованом с копеечной оплатой. Все остались довольны и счастливы. А пока Света оформляла бумаги, Гаранин зашел в местный супермаркет и накупил продуктов аж на три месяца.

— Теперь к Михеичу только за хлебом заезжать придется, — довольно хмыкнул он, радуясь, что удалось расплатиться картой Сбера.

И теперь Света лихорадочно соображала, как лучше оформить девочке шенгенскую визу. Что там законы говорят на этот счет? Но лучше написать Эбенхаймам или попросить маму связаться с

адвокатами. Или у крестного узнать? Перед глазами промелькнуло хитрое лицо с высокими скулами и впавшими щеками. Такое дорогое и любимое!

«Точно пора домой», — подумала Света, наблюдая, как Настя Попова хвастается перед Олеськой новыми ботинками. Но ее воспитанница обновку соперницы не оценила и, вытянув ногу, заметила горделиво:

— Такие, как у тебя, вон на полке стоят, а мне специально Света сделала! Больше ни у кого нет. Эслюпсипные…

— Эксклюзивные, — поправила девочку Катерина и заметила весело: — Повезло тебе, Олеська! — А потом, повернувшись к Свете, поинтересовалась: — Ну как дела? Опекунство оформила?

— Ага, — кивнула та, расстегивая куртку и снимая шапку. — Что-то душно у вас, — пробормотала она, стремясь встать недалеко от двери и глотнуть хоть немного свежего воздуха.

— Да как всегда, — пожала плечами Катя и кликнула помощницу: — Ир, замени!

А потом взяла под локоток Свету и настойчиво повела в кабинет Михеича.

— Что-то ты бледная, подруга, — пробормотала Катя, прикрывая дверь. Она хотела добавить еще что-то про авитаминоз, как Света глянула на нее затуманенным взором и начала опускаться на пол, словно куль.

— Э,э, милая, — пробормотала Катерина, подхватывая подружку. — Нехватка витаминов отменяется…

Света пришла в себя через несколько секунд на диване.

— Я потеряла сознание? — выдохнула она, чувствуя запах нашатыря в комнате.

— Ага, завалилась немного, — хмыкнула Катерина. — Видать, осенью кого-нибудь из Арсеньевичей дождемся.

— Если так, — улыбнулась Света, — то я всеми руками и ногами за.

Она не договорила, а Катерина и без всяких слов поняла, что Гаранин — человек тяжелый, и, как воспримет новость, еще не известно.

— Ты только пока никому не говори, — попросила Света подружку. — Может, это и не оно вовсе.

— Как же не оно? — изумилась Катерина. — Уж мне поверь, я всегда точно определяю…

Затем последовал рассказ про Жанку Попову и ее Настьку, а после про какую-то сестру из Петербурга. Света села, заново собрала волосы в хвост и потихоньку встала. Отдышалась, молясь лишь об одном.

«Господи, пусть ребенок! Такой же непоседливый и нетерпеливый, как и его отец. Но только не рецидив. Прошу, Господи!»

Катерина глянула на ее отрешенное лицо и пробормотала решительно:

— Сейчас, подожди, — вскинулась она и рванула в дом. А потом прибежала обратно с узким тонким пакетиком.