— Что? — не поняла Света.
— Такие вот потолки называются «небеса». Только тут на Севере храмы украшались в такой манере. Даже имена художников иногда можно встретить.
— Очень красиво, — согласилась Света и, задрав голову, принялась рассматривать каждый сегмент. Всего разрисованных парусов она насчитала шесть. В каждом располагался апостол, а в центральном медальоне — Иисус-Вседержитель. Бледный синий фон выцветшей краски, потускневшие фигуры. Некоторые даже разглядеть трудно.
— Их бы отреставрировать, — печально пробормотала Света, инстинктивно кутаясь в Гаранинский жилет.
— Так летом приедут реставраторы из Питера, — пробурчал Арсений, обводя взглядом два небольших окошка с каждой стороны от алтаря, затем скосил глаза на входную дверь, оставленную открытой, и, притянув Свету к себе, впился в ее губы поцелуем.
Ни он, ни она не заметили, как в дверной проем заглянул человек и быстро отскочил в сторону, пробежал не разбирая дороги по лесу и, оказавшись рядом с напарником, тяжело перевел дух.
— Он там не один, — просипел чуть слышно. — С девкой целуется.
— С какой? — напрягся напарник.
— Не наша, точно! Видать, из города позвал. Приезжая.
— Грохнуть бы его…
— Не сейчас. Кабы один был. А за свою бабу он до конца биться станет. Я лично не сунусь и тебе не советую.
— Что так? — осклабился другой.
— Ты когда-нибудь на медведя ходил? — сплевывая, поинтересовался первый. — А на медведицу с медвежатами? Разницу чуешь или мне объяснить?
Глава 6
— А таз зачем с собой взял? — насмешливо осведомилась Света, показывая на привязанную к мотовездеходу волокушу.
— Сейчас увидишь, кукленок, — хмыкнул Гаранин, хлопая себя по ляжкам. — Я-то думал, сама догадаешься, — пробормотал он и припал к ее губам, как к живительному источнику. Поцелуй вышел долгим и нежным, и Света еле перевела дух, когда Арсений, проведя ладонью по ее шее, прошептал чуть слышно:
— Классно целуешься, маленькая! Где научилась?
— Какая разница? — улыбнулась она. — Ты все равно по конкурсу не пройдешь!
— Такие высокие требования? — не унимался Гаранин, все еще не выпуская ее из объятий. — А я спишу на экзамене!
— Не получится, — расхохоталась Света.
— А рекомендации там принимают? — снова поинтересовался Арсений.
— Ну не знаю, — деланно проворковала она.
— Ты мне напишешь?
— Обязательно, — кивнула она, на краткий миг из озорной девчонки превращаясь в надменную даму. — Но ты должен постараться, — нравоучительно заметила Света и, потянув Гаранина на себя, заглянула ему в глаза и добавила, хитро улыбаясь: — Мальчик.
От этого «мальчик» в душе Арсения все перевернулось от злости. Хотелось придушить ехидную девчонку. Но Гаранин сдержался. Он стиснул челюсти до зубовного скрежета и, усевшись за руль, рыкнул:
— Держись крепко! — а потом ударил по газам.
Супер-трактор вылетел на дорогу, но свернул не на знакомую развилку, а чуть раньше. С высокого пригорка открылась впечатляющая панорама. Чернеющие крыши соседней деревни, белая ледяная гладь озера, укутанные в снежную вуаль деревья. А вдалеке на соседнем острове виднелся силуэт еще одной церкви.
— Как красиво, — пробормотала Света, а потом закричала во весь голос: — Кра-а-с-о-о-т-а!
— Не кричи, — рассмеялся Гаранин, — медведей перебудишь.
— Правда? — изумилась она, все еще памятуя об истории с волками.
— Кривда, — довольно хмыкнул Арсений, заглушив двигатель на пригорке, и повернувшись к Свете, слегка ущипнул ее за нос. Этот простой и игривый жест отозвался у нее в душе смешанной гаммой чувств, но разбираться в них сейчас бы точно не получилось.
— Слезай, — велел Гаранин, отвязывая волокушу, а потом снова вскочил за руль и понесся вниз.
— Ты куда? — ничего не понимая, закричала Света, но Арсений махнул рукой и уже скатился с холма, а затем поднялся наверх, укатывая небольшую колею.
— Поедем, красотка, кататься! — пропел он дурниной, закончив непонятное занятие. И усадив Свету в странный пластмассовый таз, потащил к образовавшейся горке. Затем уселся сам и, оттолкнувшись пятками, придал ускорение волокуше. Пригорок, показавшийся Свете сначала небольшим, превратился в настоящую снежную горку. Длинной и абсолютно прямой.
— А-а-а! — кричала Светлана.
— Й-о-х-у-у-у! — вторил вслед Гаранин и, скатившись, потащил волокушу наверх вместе с гостьей.
«Вот тебе хам и циник, — подумала Света. — А катается с горки как ребенок!»
Потом ее мысли перешли на катание на санках в Москве.
«Когда это было? В каком году? — поинтересовалась она у самой себя. — Наверное, когда я училась в первом классе…» Света вспомнила, как вместе с родителями ездила в Измайловский парк, и там папа катал их вместе с мамой на санках. Мама обнимала ее и что-то кричала папе, а тот смеясь объяснял, что он — супер-пони и катает по собственной программе. Света всхлипнула и, пытаясь отвлечься от трогательных воспоминаний, загребла ладошкой снег, слепила снежок и бросила в Гаранина. Самолепный снаряд пролетел мимо уха Арсения и упал в стороне.
— Ах так, — зарычал Гаранин, — ну погоди, мартышка!