Дом у озера

Конечно, детство Элеонор Эдевейн разительно отличалось от ее собственного, тем не менее Сэди ощущала какое-то родство душ с этой женщиной. Ей понравилась маленькая девочка из сказки, благородная, отважная и озорная; именно такой Сэди хотелось быть в детстве. А несколько дней назад Сэди обнаружила у ручья старый лодочный сарай. Через разбитое окно она забралась внутрь и увидела, что там ничего нет, кроме стола, кровати и пары других, самых простых предметов обстановки. Все отсырело, всюду лежал толстый слой застарелой пыли и грязи. После тщательного осмотра Сэди обнаружила только одну достойную внимания вещь: конверт, который завалился за изголовье кровати и пролежал там добрую половину века. Конверт с единственным листком бумаги с изысканным орнаментом из темно-зеленых листьев плюща по краям – вторая страница письма, подписанного Элеонор.

В этом любовном послании, которое Элеонор написала, будучи беременной, она страстно признавалась, что эта любовь спасла ей жизнь, а еще подробно описывала, какие чудесные изменения происходят с растущим внутри нее младенцем – «крошечной копией тебя и меня». Вначале Сэди предположила, что речь идет о Тео Эдевейне, потом заметила, как Элеонор сокрушается, что ее любимый слишком далеко, как тоскует и мечтает, чтобы он был рядом. Наверное, письмо написали, когда Энтони служил во Франции во время Второй мировой войны. В главе «Род Дешиль из Гавелина» сообщалось, что у Эдевейнов было три дочери: Дебора, которая родилась перед войной, Клементина, появившаяся на свет уже после окончания военных действий, и аккурат посредине – Элис. Выходит, именно ее с таким нетерпением ждала Элеонор. Страстное, откровенное письмо позволило заглянуть в душу Элеонор, и Сэди словно слышала из девяностолетней дали ясный и искренний голос другой женщины.

Сэди захлопнула книгу, подняв облачко пыли. Солнце стояло высоко, с поверхности озера испарялась влага. Отраженный свет плясал на нижней стороне склоненных ветвей, и невероятно зеленые листья ярко блестели. Было жарко, но Сэди поежилась, когда взглянула на дом. Мелькнула мысль, что, даже если не думать о связи этого места с «Волшебной дверью Элеонор», все равно кажется, что ты в сказке. Чем больше времени Сэди проводила в саду усадьбы Лоэннет, чем больше узнавала о доме и людях, которые когда-то здесь жили, тем меньше чувствовала себя незваной гостьей. И все же ее не покидало ощущение, что дом наблюдает за ней.

Чушь, конечно. Что-нибудь в этом роде могла бы выдумать новая подружка Берти, Луиза. Сэди почти услышала грубый смех Дональда. Просто она, Сэди, реагирует на тишину и безлюдье. Дома́ не должны стоять пустыми. Нет ничего печальнее и бессмысленнее, чем дом без жильцов, особенно такой, как этот, где до сих пор сохранился скарб семьи.

Сэди проводила глазами стайку отраженных облаков, проплывающих в витражных окнах верхнего этажа, перевела взгляд на крайнее слева окно. Детская, последнее место, где видели Тео Эдевейна перед тем, как малыш пропал. Сэди взяла камушек, задумчиво покатала между большим и указательным пальцами, лениво взвесила на ладони. Вот в чем, собственно, суть. Сам дом можно было бы легко забыть, если бы не связанная с ним печальная история исчезновения маленького мальчика. Отголоски дурной славы со временем дозрели до фольклора, превратились в сказку о том, как потерялся маленький мальчик, сам дом погрузился в вечный сон и перестал дышать, а сад вокруг пришел в упадок и зарос.

Сэди швырнула камушек в озеро, он описал пологую дугу и с плеском шлепнулся в воду. Да, сказочная составляющая – самая каверзная часть. С нераскрытыми делами всегда сложно, а к этому делу добавлен еще и фольклорный фактор. Историю столько раз пересказывали, что люди стали воспринимать ее как таинственную. Если честно, большинству людей ответ не нужен – например, посторонним, другими словами, тем, кого это лично не коснулось. Нераскрытая тайна больше притягивает. На самом деле колдовства и магии не существует и дети просто так не дематериализуются. Они могут заблудиться, их могут похитить, даже продать. Иногда их убивают, но чаще все-таки отдают или забирают. Сэди нахмурилась. Вокруг столько детских теней, разлученных с родителями, цепляющихся за материнские юбки… Куда делся именно этот малыш?

Аластер сдержал слово и заказал копии газетных статей, а дедова подружка Луиза, которая, когда бы Сэди ни зашла на кухню, уже была там, утверждая, что «заглянула на минутку», пообещала расспросить в больнице обитателей отделения для престарелых. Сама Сэди выяснила в Бюро регистрации земельной собственности, что сейчас дом принадлежит Элис Эдевейн, но, как выяснилось, «местный» автор живет в Лондоне и уже несколько десятков лет не показывается в деревне, несмотря на гордые заявления об обратном. Сэди разыскала ее адрес, хотя имейл так и не нашла. Пока Элис Эдевейн не ответила ни на одно из писем, Сэди пришлось довольствоваться библиотечным экземпляром книги Арнольда Пикеринга «Малыш Эдевейн».