Дом Цепей (ЛП)

Казалось, слова Адъюнкта прямо отвечали на мысли кулака. — Мы не можем допустить, — сказала она, против обыкновения нервно расхаживая из угла в угол. — Четырнадцатая не может быть разбита еще до выхода из ворот Арена. Если такое случится, весь субконтинент будет необратимо потерян. Лучше нам погибнуть в Рараку. Силы Ша'ик, по крайней мере, были бы уменьшены.

— Два дня.

— А пока что я хочу, чтобы Кулаки собрали офицеров в ранге лейтенантов и выше. Сообщите им, что я лично посещу каждую роту, начиная с сегодняшней ночи. Не намекайте, куда я пойду вначале, пусть все будут наготове. Кроме дозоров, все солдаты запираются в казармах. Особенно следите за старослужащими. Они захотят напиться и будут пить без остановки, если получится. Кулак Баральта, свяжитесь с Орто Сетралем, велите собрать отряд Алых Клинков. Пусть перевернут лагеря маркитантов, конфискуют весь алкоголь, дурханг или что здешние жители используют для притупления чувств. Поставить пикеты вокруг лагерей. Вопросы? Хорошо. Всем свободны. Гамет, пришлите Т'амбер.

— Слушаюсь, Адъюнкт. «До необыкновения беззаботно. Твоя надушенная любовница должна держаться подальше от всех взоров. Они знают, разумеется. И все же…»

В холле Блистиг обменялся кивком с Баральтой и ухватил Гамета за локоть. — Со мной, прошу.

Нил и Нетер мельком поглядели на них и поспешили выйти.

— Уберите руку, чтоб вас, — спокойно сказал Гамет. — Я могу идти без вашей помощи, Блистиг.

Ладонь разжалась.

Они нашли пустую комнату с усеянными крюками стенами, очевидно, прежде служившую кладовой Воздух пах ланолином.

— Пришло время, — без долгих предисловий сказал Блистиг. — Мы не можем выйти через два дня, Гамет, ты сам знаешь. Мы вообще не способны на марш. Будет в худшем случае мятеж, в лучшем — поток дезертирств. Четырнадцатой конец.

Радостный блеск в глазках этого человека родил в Гамете кипящую ярость. Не сразу ему удалось побороть эмоции, уверенно взглянуть в лицо Блистигу. — Появление ребенка — результат сговора между вами и Кенебом?

Блистиг отпрянул, словно ударенный. Лицо потемнело. — Да за кого ты меня принимаешь…

— Прямо сейчас? — буркнул Гамет. — Не уверен…

Недавний начальник гарнизона потянул «ленту миролюбия» на рукояти меча… но тут между ними, лязгнув доспехами, ступил Тене Баральта. Будучи выше и плечистее обоих малазан, темнокожий воин разделил их руками. — Мы здесь для того, чтобы достичь согласия, а не чтобы убить друг друга, — загудел он. — К тому же, — добавил он, глядя на Блистига, — подозрения Гамета пришли в голову и мне.

— Кенеб не согласился бы, — прохрипел Блистиг, — пусть вы верите, что я на такое способен.

Гамет отошел, встав лицом к стене. Мысли кружились в голове. Наконец он покачал головой и сказал, не оборачиваясь: — Она просит два дня…

— Просит? Это был приказ…

— Значит, вы плохо слушали, Блистиг. Адъюнкт молода и неопытна, но ее нельзя назвать глупой. Она видит то же, что вы и я. Но она просит у нас два дня. Когда придет время выступать… что же, конечное решение покажется вас очевидным, каково бы оно ни было. Верьте ей. — Он повернулся. — Хотя бы в этом одном. Два дня.

После долгого мига молчания Баральта кивнул: — Да будет так.

— Ладно, — соизволил сказать Блистиг.

«Благослови нас Беру».

Когда Гамет собрался уходить, Тена Баральта коснулся его плеча. — Кулак, — сказал он, — что за ситуация с этой… этой Т'амбер? Вы знаете? Почему Адъюнкт так… стесняется? Женщины часто берут для любви других женщин — это не преступление, разве что в глазах влюбленных мужчин. Так было и так будет.

— Стесняется? Нет, Тене Баральта. Она ценит уединенность. Адъюнкт просто ценит уединенность личной жизни.

Бывший Клинок настаивал: — Какова эта Т'амбер? Она пользуется излишним влиянием на командующую?

— Понятия не имею. Отвечу лишь на первый вопрос. Какова она? Кажется, была наложницей в Великом Храме Королевы Снов в Анте. Но вообще я общался с ней лишь по делам Адъюнкта. Т» амбер не особенно разговорчива… «Это еще очень мягко сказано. Красива, да, и отдалена. Слишком влияет на Адъюнкта? Хотелось бы знать». Кстати, о Т'амбер. Вынужден вас покинуть.

У двери он помедлил, оглянулся на Блистига. — Вы дали хороший ответ, Кулак. Я более вас не подозреваю.

В ответ тот просто кивнул.

* * *

Лостара Ииль положила последнюю часть обмундирования Алого Клинка в сундук, опустила крышку, заперла замок. Выпрямилась и отошла, чувствуя себя несчастной. В принадлежности к наводящей ужас роте таилось большое удовольствие. То, что Алых Клинков ненавидели сородичи и презирали жители родной земли, оказалось до удивления приятным. Ибо она сама ненавидела сородичей.