Дом тихой смерти [Кристин Т. В. Дом тихой смерти; Рой Я. Черный конь убивает по ночам; Эдигей Е. Отель «Минерва-палас»]

— Божена и не может иметь ничего общего с преступлением, это каждому ясно. Я говорю о другом. Мне хотелось бы, чтобы она изменила свое отношение ко мне. Не могли бы вы при случае замолвить за меня слово? Ах, правда, — журналист скривился и потер подбородок. — Ведь она не знает о вашей роли…

— Могу вас заверить, пан редактор, что если нам и случается с панной Чедо заговорить о вас, то от меня она слышит только самые лестные отзывы. Что же касается ее брака с вами… Боюсь, если она сама не захочет, вряд ли мне удастся ее уговорить, даже будь я самим Мегрэ или Пуаро. Впрочем, я бы и не взялся никогда за такую миссию. О моей роли, пожалуйста, никому не говорите. Это важно прежде всего… для вас.

За окном усиливалась непогода. Северный ветер продолжал нагонять тучи. Стемнело рано. В доме зажгли свет, подали ужин. Все обитатели пансионата собрались в столовой.

— Пхогноз гахантирует стабильную погоду, — пошутил доктор, — так что можно спокойно начинать тухних.

Турнир сразу же стал главной темой, все оживленно приняли участие в ее обсуждении. Говорили по-немецки.

— Я предлагаю завтра же и начать, — сказал владелец пансионата. — Кубок и коньяк (он указал на сервант) давно заждались. Пан редактор, не откажитесь составить список желающих играть, чтобы все было по правилам.

— С удовольствием. — Журналист достал блокнот и шариковую ручку. — Думаю, будет восемь человек.

Записалось действительно восемь: два шведа, норвежец, Ковалик, врач, Боровский, сам Милевский и Олаф. Закрыв блокнот, журналист заявил:

— Я решил учредить особый приз для самого увлеченного и самоотверженного игрока — альбом «Мир шахмат». Итак, жеребьевка завтра после завтрака.

Божена Чедо недвусмысленно выразила свое неудовольствие коротким «Начинается!» и демонстративно громко обратилась к Баксу:

— Разрешите пригласить вас на морскую прогулку на одном из судов Щецинского морского пароходства.

— Боженка, ты сошла с ума, в такую погоду?! — Милевский пытался добродушно рассмеяться, но это у него не получилось. — Это же опасно, не говоря уже о том, что тебя просто укачает!

— Что касается меня, — поспешил с ответом Аристотель, — то я не откажусь от такого приглашения, даже если на море будет свирепствовать шторм, какому позавидуют ревущие сороковые!

— Ты за меня не беспокойся, Януш, — добила журналиста девушка. — Это я буду беспокоиться за тебя, как там твои успехи в турнире.

Бакс подсел к братьям Свенсонам. С четверть часа они побеседовали «на свободную тему» — одна фраза по-шведски, одна по-немецки. Такие беседы, повторяющиеся каждый вечер, даже доставляли шведам удовольствие. Бакс же чутким ухом лингвиста улавливал все фонетические нюансы их языка и старался воспроизводить их возможно точнее.

— Нравится ли вам Польша?

— Прекрасная страна. В прошлом году мы посетили Варшаву, Краков и горы, были в Закопане. — Ингмар Свенсон говорил медленно, произнося слова отчетливо и выразительно, некоторые даже повторял, останавливаясь подробнее на трудных оборотах и терпеливо разъясняя их Аристотелю. — В этом году в наши планы входит поездка на Мазурские озера и в Гданьск, там мы намерены заняться ловлей рыбы, все снасти мы привезли с собой.

— Скажите, что, на ваш взгляд, у нас хорошо, а что плохо?

На этот вопрос ответил младший из братьев, Вольф.

— Я бы сказал, что гораздо больше хорошего, чем плохого. Прежде всего, нам нравится национальный характер поляков, их энергия, талантливость, чувство юмора, умение не падать духом в трудные минуты, их огромное гостеприимство, их широко понимаемая толерантность, способность понимать других. Мы не перестаем поражаться тому, как вы сумели восстановить из руин и пепла ваши города и села, построить дороги. Изумительно красива и разнообразна природа вашей страны.

Что, на наш взгляд, плохо? Если говорить искренне, вы слишком много пьете, нанося тем самым биологический вред и каждому человеку в отдельности, и нации в целом. Я уже не говорю об экономическом ущербе, который наносит пьянство. Для нас, скандинавов, гораздо более зажиточных людей, совершенно непонятно, как человек, не имея, скажем, холодильника, телевизора или машины, может позволить себе потратить хоть один злотый на алкоголь. А у вас это сплошь и рядом.

— Нас также неприятно удивляет, — вмешался в разговор Ингмар Свенсон, — пресмыкательство перед иностранцами обслуживающего персонала в гостиницах, ресторанах, магазинах. Почему они к своим относятся хуже, чем к иностранцам? Я лично чувствую себя при этом страшно неловко. Это, разумеется, мелочи…

— Ведь вам удалось очень многого добиться в главном. Ну хотя бы в области просвещения. В Польше учатся все, я имею в виду возможность всеобщего среднего образования. А сколько у вас высших школ! И эта всеобщая образованность поляков чувствуется на каждом шагу. У вас прекрасная молодежь. На мой взгляд, она превосходит нашу. К сожалению, благосостояние имеет и отрицательные стороны. Нам известны и ваши успехи в области здравоохранения. Нам говорил пан доктор.