Дом теней

– Это связано с одной трагедией, – ответил Джек. – С Карен Макдоусон… Так звали девушку, упавшую со скалы в море. Она жила в этой комнате до дня своей смерти…

Симона снова отметила в глазах Джека бездонную печаль, которая заметно мучила его.

– Вы знали ее?

– Что, простите? – он поднял голову. Это отблеск солнечного света, или на его глазах навернулись слезы? – О да, конечно, я знал Карен Макдоусон.

Казалось, лед между ними растаял.

– Расскажите мне о ней, – попросила Симона.

– Ну, я думаю, будет неправильно, если… – замялся молодой человек.

– О, пожалуйста, Джек! Кем была эта Карен Макдоусон?

– Она была удивительно красивой женщиной. Каждый мужчина в деревне знал ее и буквально боготворил. Но Карен была слишком горда, чтобы подпускать к себе деревенских парней.

– Она была высокомерной? – предположила писательница.

– Нет, совсем нет! Именно гордая, – глаза Джека Равитта заблестели. – Но это скучная история. Лучше расскажите мне, что привело известную лондонскую писательницу в нашу глушь?

– Несчастная любовь, если быть краткой, – горько усмехнувшись, ответила девушка. Джек не смог скрыть своего удивления.

– А также необходимость поработать в спокойной обстановке над новой книгой. Кроме того, это совсем не глушь, а прелестное, идиллическое место. Мне нравится Дорсет.

Они дошли до веранды и расположились за столом, продолжая неспешную беседу. Симона наслаждалась обществом Джека и удивлялась, насколько быстро она отошла от недавнего шока. Про трухлявые балки над головой она даже не вспоминала.

* * *

Ночью ее разбудил какой-то шорох.

Заспанная Симона приподнялась на кровати, пытаясь определить источник звука. Следующим, что она услышала, был зловещий, потусторонний шепот. Как будто тысячи духов пытались заговорить с ней. Как и в первую ночь в Халфорд-Мэноре, в этой какофонии ей слышалось ее собственное имя. Что это могло быть?

Может, Джек Равитт? Это единственный человек, которого она знает в этих местах. Исключено! Он бы не осмелился заявиться сюда посреди ночи. Когда Симона протерла глаза, то замерла, пораженная увиденным. Ее сердце было готово разорваться от ужаса. Перед ее кроватью стояла бесплотная фигура и излучала фосфоресцирующий свет.

«Привидение! – мелькнула в голове у девушки. – Боже мой! На этот раз я не сплю! Я вижу настоящее привидение!»

Она хотела закричать, но не смогла выдавить и звука. Сон сняло как рукой. Писательница сидела на кровати и широко раскрытыми глазами смотрела на ужасную фигуру. Это была женщина в длинном белом платье.

Симона не могла отвести глаз от привидения. Темные длинные волосы обрамляли миловидное лицо с нежными чертами. Если бы это был живой человек, Симона дала бы ей примерно столько же лет, сколько и себе. Это та самая женщина, что изображена на картине в холле? В любом случае, она очень похожа на нее и вполне могла казаться ее сестрой. Джек Равитт утверждал, что Симона ему кого-то напоминает. Того, кого он хорошо знал. Насколько хорошо?

«В этом доме я точно сойду с ума», – подумала девушка с тоской. Она изо всех сил пыталась совладать со своим страхом. Симона где-то читала, что привидения не опасны. Что это не монстры, а достойные сожаления души, не нашедшие после смерти покоя. И что люди могут помочь духам обрести этот вечный покой. Но сейчас при виде этого загадочного видения Симоне было не до спасения чьей-то души.

– Кто… – она закашлялась и вытерла рукой выступивший на лбу пот. – Кто ты?

Пугающий шепот усилился, однако губы привидения не шевелились, фигура лишь широко взмахнула рукой. Симона затаила дыхание, пытаясь разобрать невнятный шепот.

– Это был мой дом, – шептали наперебой голоса, наслаиваясь друг на друга. – Я здесь жила и была счастлива в этих стенах…

Да, она была права. Это та самая женщина с картины, бывшая хозяйка Халфорд-Мэнора. Теперь она стояла перед ее кроватью. Но на этот раз писательница не спала.

– Я потревожила твой покой? – спросила она.

– Нет, – зашептали голоса в ответ. – Хорошо, что ты заняла мое место. Во всех отношениях… даже очень хорошо. Ты та, кто меня освободит.

– Как я могу это сделать? – Симона еле шевелила пересохшим языком. Она немного пришла в себя от первого испуга и даже начала испытывать жалость к этой молодой женщине, так похожей на нее. – Ты можешь объяснить, почему мы с тобой так похожи?

Фигура стала бледнеть.

– Не уходи! – воскликнула Симона и вскочила с кровати.

Когда она на шаг приблизилась к привидению, ее словно оглушило жутким могильным холодом и запахом гнили и разложения. Девушка испуганно отпрянула назад:

– Я должна знать, почему именно я…

Фигура умоляюще подняла руку, прерывая писательницу. Та замолчала.

– Ты еще узнаешь об этом, поверь мне, – ее тонкая рука опустилась. – Если ты любишь свою жизнь, то сможешь освободить меня. Я так устала…

Симона ничего не успела ответить, фигура полностью растворилась в воздухе. Вместе с ней из комнаты исчез и леденящий холод. Зловещий шепот через несколько мгновений тоже стих. Наступила гнетущая мертвая тишина…

До утра Симона так и не сомкнула глаз.

* * *