Дом страха

— Чтобы твои родители знали, что ты жива и здорова.

Ее родители знают, что она жива! Эбигейл и не сознавала, насколько обеспокоена тем, что они могут этого не знать. Если они знают, что она жива, то не перестанут ее искать.

Он не должен был ей этого говорить. Это было проявление доброты.

— Спасибо, — сказала она.

Мужчина кивнул и поднялся.

— Не ешь слишком быстро, — посоветовал он. — Не то затошнит.

Она схватила третий кусок пиццы. А когда он запер за собой дверь, впервые за пару дней позволила себе улыбнуться.

* * *

К четвергу доступ к фото Эбигейл Лисман получили больше сорока миллионов людей по всему земному шару.

Люди начали реагировать. В «Твиттере» распространился хештег #СпасемЭбигейл. Фото Эбигейл в «Инстаграме» затопили комментарии. «Реддиторы» — странная порода людей, зависающих на сайте reddit.com[19], — объединились, чтобы найти в этих фото ключи, позволяющие определить ее местоположение.

А потом кто-то сообразил, что похитили ее в День святого Патрика. В тот вечер было снято великое множество фоток и селфи — пьяных людей в гостях, барах и на улице. Жителей Гленмор-Парка попросили поделиться фотографиями и видео того вечера, чтобы спасти Эбигейл, напористо аргументируя это тем, что не выполнить их просьбу — значит желать похищенной девочке смерти.

Вскоре таких фото было уже через край.

Одним из них оказалось селфи обнимающейся парочки — на котором, как и почти на всех подобных селфи, головы снимающихся оказались чересчур близко друг к другу, отчего на задний план попали и еще какие-то люди. В том числе и две девочки, идущие бок о бок по улице. Обе размыты, не в фокусе, но все равно было легко понять, что они маленькие, не старше двенадцати. Их фигуры, длина и цвет волос во многом совпадали с фотографиями в уже знакомых многим «Инстаграм»-профилях.

Профилях Эбигейл и Грейси.

Глава 11

— Мой зоркий глаз приметил кое-что, начинающееся на «Ю», — нарушил молчание агент Фаулер.

Агент Боб Тайлер без улыбки покосился на него. Эта шуточка стала уже обрастать бородой, да и изначально не была особо смешной. Но напарник упорно употреблял ее всякий раз, когда они занимались наружным наблюдением.

Они сидели в своем белом «Шеви» с сияющим от чистоты салоном. По настоянию Тайлера вчера заехали на мойку — ведь вести наблюдение из чистой машины гораздо приятней, чем из грязной. И вот теперь, откинувшись на сиденье и вдыхая запах хвойного освежителя, Тайлер думал, что даже Фаулер способен понять, насколько это все-таки лучше.

— Ну? Это начинается на «Ю», — не отставал тот.

Юрген Адлер находился в пятидесяти ярдах впереди них, в своей собственной машине, ушатанной синей «Фиесте», и ровным счетом ничего не делал. Он припарковался там десять минут назад, и агенты, сидевшие у него на хвосте, тоже быстро остановились. Интересно, подумал Тайлер, чего тот ждет. Встречается с кем-то? Может, с кем-то из похитителей? Он очень на это надеялся. ФБР уже два дня как установило слежку за Юргеном, пока без всяких ощутимых результатов.

— Сдаешься? — спросил Фаулер.

— Что, юбку какую-нибудь приметил? — спросил Тайлер.

— Нет, — расцвел в улыбке Фаулер. — Это Юрген Адлер.

Тайлер предпочел промолчать. Фаулер был достойным напарником, вправду достойным. Конечно, не без тараканов в башке, но у кого их нет? Самое важное, что он был надежным парнем, и Тайлер мог слепо довериться ему, когда ситуация грозила выйти из-под контроля.

А еще Фаулер обладал идиотским чувством юмора и был немного расистом. И что с того? К примеру, у предыдущего напарника Тайлера воняло изо рта. Это может показаться совсем незначительным изъяном, но проведите-ка четырнадцать часов в одной машине с таким парнем — и быстренько запроситесь в отставку.

Тайлер оглядел магазины, выстроившиеся вдоль улицы. Прямо перед ними владелец цветочного салона под названием «Колибри» разговаривал с какой-то женщиной, стоящей рядом с заставленной букетами витриной. Разноцветье витрины резко выделялось на тускло-серой улице. Наверное, здорово весь день вот так работать в цветочном магазине, продавать то, что приносит людям радость. Когда Тайлер был помоложе, каждую неделю приносил своей жене цветы. Она была всегда так благодарна, принимая их… Почему он прекратил? Надо будет опять начать покупать цветы, подумал он.

— Довольно странное имечко, не думаешь? — спросил Фаулер.

— Почему? — рассеянно отозвался Тайлер. Он знал, к чему идет дело, но эта дискуссия грозила открыть целую банку расистских червей, которую он не хотел открывать. Расистские черви — это хуже всего. Это заставило его припомнить шутку: «Что хуже того, чем найти червя в своем яблоке?» «Найти расистского червя в своем яблоке».

Чувство юмора Фаулера было, видать, заразным…

— Ну, Юрген — это ведь не японское имя, как думаешь?

— Вряд ли.

— Но этот мужик — японец.

— Он наполовину норвежец, наполовину китаец, — устало произнес Тайлер.

— Ну ладно… и все-таки. В смысле, он похож на…

— Это всего лишь имя, — перебил его Тайлер. — Вот мои родители едва не назвали меня Саурон[20]. Это же не значит, что я из Мордора.