Дом Скорпиона

Матт побаивался Стивена и Эмилии, но Мария была совсем другой. Такая же маленькая, как и он сам, и рядом с ней не было плохо. Как там назвала его Роза? «Мерзкий клон»… Матт не знал, что это такое, но сразу почувствовал обиду. Роза его ненавидела, и свирепый дядька, и врач тоже. Даже двое старших детей вмиг переменились, едва узнали, кто он такой. Матту хотелось расспросить Марию о клонах, но он боялся, что, если произнесет это слово, она его тоже разлюбит.

Так что Матт говорил, говорил и внезапно осознал восхитительную власть страшных историй: когда-то он сам слушал их с замиранием сердца, а теперь они потрясли Марию настолько, что девочка прямо-таки прилипла к нему.

— По ночам гуляют не только чупакабры, — солидно заявил Матт. — Еще есть Ла Льорона.[7]

Мария что-то прошептала. Ее лицо было прижато к его рубашке, так что он не разобрал слов.

— Ла Льорона утопила своих детей, потому что поссорилась со своим дружком. А потом раскаялась и сама утопилась, — продолжал Матт. — Она пришла на небеса, и святой Петр закричал на нее: «Ты плохая женщина! Не приходи сюда без своих детей!» Тогда она пошла в ад, но дьявол захлопнул перед ней дверь. Так что теперь она ночами напролет бродит по свету. Никогда не присядет, никогда не спит. Только рыдает: «О-о! О-о! Где же мои дети?» Ее слышно, когда дует ветер. Она подходит к окну и стонет: «О-о! О-о! Где же мои дети?» И царапает стекло длинными ногтями…

— Перестань! — взвизгнула Мария. — Прекрати сейчас же! Слышишь?!

Матт замер. Что в его истории не так?! Он пересказал ее точь-в-точь как слышал от Селии…

— Ла Льороны не бывает. Ты ее выдумал!

— Ничего я не выдумывал!

— А если и бывает, я о ней слышать не хочу!

Матт коснулся лица Марии.

— Ты что, плачешь?

— Ничего я не плачу, идиойд несчастный! Просто не люблю плохих историй!

Матт ужаснулся. Он и не думал пугать Марию так сильно.

— Извини…

— Не извиню, — всхлипнула Мария.

— На окне решетка, через нее никто не пролезет, — сказал Матт. — А в доме полно народу.

— В коридоре нет ни души, — возразила Мария. — Если я выйду, меня сразу схватят чудища.

— Может, не схватят…

— Легко тебе говорить! Может, не схватят! Когда Эмилия увидит, что меня нет в кровати, мне влетит по первое число. Она наябедничает папе, и он заставит меня целый день учить таблицу умножения. И всё из-за тебя!

Матт не знал, что и сказать.

— Придется остаться здесь до утра, — заключила Мария. — Мне всё равно влетит, но хотя бы чупакабра не сожрет. Подвинься!

Матт попытался освободить ей место. Кровать была очень узкая, и каждое движение причиняло боль. Он вжался в дальний угол. Руки и ноги мучительно заныли.

— Ты и вправду как кабан, — пожаловалась Мария. — У тебя одеяло есть?

— Нету, — ответил Матт.

— Погоди. — Мария соскочила с кровати и собрала газеты, которые Роза расстелила на полу.

— Можно обойтись и без одеял, — заметил Матт, когда она начала расстилать газеты на кровати.

— С ними будет не так страшно. — Мария юркнула под бумажные листы. — Вот так! Я всегда сплю с моей собачкой. Ты правда не кусаешься?

— Правда, — сказал Матт.

— Тогда всё в порядке, — сказала она и придвинулась поближе. — Спокойной ночи.

А Матт лежал и думал о наказании, которое Мария получит за то, что принесла ему еду. Он не знал, что такое таблица умножения, но догадывался, что ничем хорошим она не пахнет. За короткое время произошло множество событий, и половины из них Матт не понимал. Почему сначала все старались помочь ему, а потом вышвырнули на газон? Почему свирепый дядька назвал его тварью? И почему Эмилия сказала Марии, что он — гадкое животное?

Всё это как-то связано с тем, что он клон, и с надписью на ноге. Однажды Матт спросил Селию, что написано у него на подошве, и она ответила, что так делают с маленькими детьми, чтобы они не потерялись. Он думал, что такая надпись есть у всех. Но по поведению Стивена стало ясно, что далеко не у всех…

Мария во сне зашевелилась, вздохнула, взмахнула рукой — газеты соскользнули и засохшими листьями спланировали на пол, — и Матту пришлось вжаться в самый угол. Потом девочке, видимо, приснился кошмар. Она звала:

— Мама… Мама…

Матт попытался разбудить ее, но она только пихнула его кулаком.

* * *

При первых проблесках зари Матт заставил себя подняться. И чуть не вскрикнул от пронзительной боли в ногах. Болело куда сильнее, чем вчера вечером…

Он упал на четвереньки, взял ведро и пополз, стараясь не шуметь. Добрался до края кровати, туда, где Мария не могла его увидеть, и стал писать — как можно тише. Мария перевернулась на другой бок. Матт вздрогнул и опрокинул ведро. Пришлось собрать газеты, чтобы промокнуть разлитое. Закончив уборку, он без сил привалился к стене: руки и ноги болели невыносимо.

Дверь распахнулась.

— Гадкая девчонка! — заорала Роза. За ее спиной стайкой вертелись служанки, вытягивали шеи, пытаясь разглядеть, что делается в комнате. — Мы весь дом вверх дном перевернули, пока тебя искали! А ты, оказывается, всё время была здесь, с этим мерзким клоном. Ну и влетит же тебе! Отец тебя сию минуту домой отправит!