Дом с панорамными окнами. Сборник

— На реабилитацию надо много денег. Это же санатории специальные, тренажеры, физио… Масса всего. Что-то, конечно, бесплатно. Но не все. Маме с ним придется ехать, жить в Краснодаре. На что там жить? Как? У тебя в кармане парочка миллионов не затесалась? У нас — нет. Даже, если дом продать, столько не наберем: он еще лет пятнадцать в ипотеке. Если только чудом.

И она отвернулась.

— «Чудом», говоришь, — автоматически повторила Лера, приглядываясь к зарослям дикого винограда около летнего домика. Там, она это точно знала, настойчиво мелькала знакомая сутулая фигура. — Ну, пойдем, узнаем, что там за чудо припасено.

Она резко встала и направилась в сторону летнего домика, в котором они с ребятами жили. Гаша закатила глаза, но последовала за ней.

В полумраке небольшой комнаты, около старого комода, заполненного давно забытым хламом, парила фигура все того же деда, назвавшегося Назаром. Легкий поворот головы, и вот она в этой же комнате, только в ней нет четырех голоногих кроватей, а вместо них стоит старенький продавленный диван под тряпичным абажуром торшера, узкая кровать в углу, под знакомым уже ковром с пучеглазыми оленями.

И этот старик, Назар. Только моложе. Прямее. Увереннее.

Он поворачивается к комоду, открывает верхний ящик, отодвигает стопку старых конвертов, пожелтевших бланков, чеков и квитанций, достает тяжелый фотоальбом в синей кожаной обложке. Она отчетливо видела, как он уверенно открывает задний форзац, осторожно отклеивает от внутренней стороны переплета лист картона и в образовавшуюся прорезь вкладывает что-то плоское, продолговатое и белое. Затем аккуратно приклеивает лист, закрывает альбом и укладывает его на прежнее место, прикрыв теми же старыми конвертами, пожелтевшими бланками, чеками и квитанциями.

Лерка моргнула.

Наваждение растаяло.

— Ты чего, Лер? — в затылок горячо дышала Гаша. Лерка от нее отмахнулась.

Она щелкнула кнопкой выключателя, из-под старенькой люстры с тремя рожками полился тусклый желтый свет.

Решение пришло сразу. Старик показал ей что-то. Что он спрятал много лет назад в этом комоде. И ради этого он привел ее сюда, и это, наверняка, должно помочь Максиму.

Она прошла через комнату, уверенно дернула на себя верхний ящик комода.

Заперт.

Только сейчас она заметила, что все ящики снабжены маленькими позеленевшими от времени замками.

— Ключ есть?

Гаша неуверенно пожала плечами в ответ:

— Лер, что ты хочешь? Ты думаешь, в комоде мама два с половиной миллиона хранит? Так я тебе и так скажу — нет, — и она развела руки, показывая на выгоревшие, давно не знавшие ремонта обои, пожелтевший потолок, облупившуюся краску на окне. — Ты видишь здесь что-нибудь, что бы указывало на такие деньжищи?

Но Лерка не слушала. Она прошла мимо Гаши, на кухню, достала из большой банки с прорезями узкий нож.

Когда она появилась с ним в комнате, у Гаши округлились глаза. Она дернулась было к выходу, но Лерка глянула на нее из-подлобья, тяжело и пронзительно.

— Лер, ты меня пугаешь, — пискнула родственница, сразу вспомнив, что Лерка, вроде как болела чем-то, с головой у нее не все в порядке, вроде как. — У тебя сейчас взгляд, как у теток из программы про экстрасенсов, когда они человека в багажнике машины ищут…

— А я и есть как эти тетки из программы про экстрасенсов, — бросила Лерка, уже вставляя острие лезвия в замочную скважину. Гаша икнула и плюхнулась на кровать Максика. — Вот сейчас смотри, я открою этот ящик, и там, из-под стопки старых конвертов, пожелтевших бланков, чеков, квитанций, я достану старый фотоальбом в синей кожаной обложке. Веришь? Нет?

Гаша издала странный звук, похожий на бульканье, но промолчала.

Лерка вскрыла, наконец, замок, дернула за ручку, заставив содержимое ящика жалобно перекатиться из угла в угол. Она отошла чуть в сторону, так, чтобы недоверчивая Гаша видела, что находится внутри старого комода.

Она взяла в руки стопку стареньких пожелтевших конвертов, исписанных аккуратным крупным подчерком, и положила ее на верхнюю полку. Через мгновение рядом с ней уже разместились квитанции за свет и газ, какие-то бланки, образцы заявлений. Гаша изумленно вытаращилась: Лера достала толстый фотоальбом в синей кожаной обложке и покрутила им перед изумленным носом Гаши.

— Ты откуда знала? — прошептала та.

Лерка села рядом с ней на кровать. Протяжно скрипнули пружины.

Она пролистнула несколько разворотов, ища своего недавнего знакомого. В глаза бросилась старинная фотография: молодой офицер в форме царских времен, и рядом с ним улыбается дама, в тонком светлом костюме-парочке, узкая талия перехвачена изящной лентой. Внизу темнела надпись «Ялта, 1904 год».

Лера перевернула еще несколько страниц.

А вот и тот старик, сидит на завалинке, тот же пронзительный светлый взгляд, борода, изможденные трудом и артрозом руки. Лера показала притихшей родственнице фото:

— Ты скажи, Гаша, вот этот старик, Назар, кто тебе? Дед?

— Да, дед, а откуда ты узнала имя? — медленно кивнула Гаша, холодея от смутного понимания происходящего.