Дом с химерами

Я улыбнулась судорожной улыбкой, больше похожей на гримасу, кивнула обоим и пошла к выходу, покачивая бедрами… Пытаясь, во всяком случае, и прекрасно при этом понимая, что до нее мне ох как далеко! Сжав кулаки так, что ногти больно впились в ладони. Зная, что они смотрят мне вслед. Только не разреветься! Только не разреветься перед ними! Перед ней! Не доставить ей подобного удовольствия… Я ожидала, что она скажет мне в спину что-нибудь вроде: «Заходите, не забывайте!» – с изрядной долей сарказма, но она промолчала. Ситников тоже не проронил ни слова. Гробовую тишину нарушали только мои шаги…

Лиля вскочила при моем появлении.

– Лилечка, до свидания!

– До свидания, – отозвалась она. – Я так рада… Я думала, у вас…Ой, вы только не подумайте… – залепетала она, прикладывая ладошки к горящим щекам. – Вы не знаете, Катя, она его приворожила! Все говорят! – Последнее – шепотом, покосившись на дверь ситниковского кабинета. – Она всех своих сюда устроила!

Еще и ведьма! Похоже, попали вы, Александр Павлович. Бог в помощь!

К моему изумлению, на улице меня ожидала Галка. Она бросилась ко мне, как истомленный жаждой путник к живительному источнику.

– Ну что? Получилось? – В ее глазах была надежда, и вряд ли она имела в виду благотворительный бизнес.

– Получилось! Все в порядке. А ты как сюда попала?

– Ну, в общем…

– Шла мимо?

– Катюха, неужели ты ничего не понимаешь? – простонала Галка. – Ведь уводят! Пятнадцатого августа свадьба. А ты… бесчувственная! Как бревно, честное слово!

В глазах ее стояли слезы. Неужели моя подруга до сих пор надеялась, что мы взглянем друг другу в глаза, опомнимся и он отставит длинную модельку? А ведь она на голову длиннее, вспомнила я, и еще каблуки! Чувствуется характер! Не уступлю ни пяди! А то, что ты на голову короче, – твои проблемы. Точка.

– Последний шанс? – хмыкнула я, хотя мне хотелось завыть от отчаяния.

Галка махнула рукой.

– Деньги хоть дал?

– Кажется, дал. Если не отнимут. Там теперь двое хозяев, – не удержалась.

Галка смотрела на меня с состраданием, как на свежеиспеченную вдову с выводком детишек, и у меня мелькнула мысль, что, может, и не стоила моя «Охота» такой жертвы. Но я задавила подлую мысль в зародыше – «Охота» здесь ни при чем, здесь дело в принципе! Не нужно забывать, что я самостоятельная и независимая личность. Кроме того, он даже не пытался… Он ничего не пытался! Мог ведь позвонить… А Лешка Добродеев все-таки скотина! Никогда не прощу, чертов сводник!

* * *

…А скотина и чертов сводник Лешка Добродеев тем временем погряз в литературном творчестве – вдохновенно строчил историко-детективный опус на тему Дома с химерами, он же «Приют лицедея». Добродеев споро бегал толстыми пальцами по клавиатуре компьютера, даже повторял вслух отдельные фразы, словно пробовал на вкус, и все время подбадривал себя восторженными выкриками: «Прекрасно сказано!», «Гениально!», «Молодец, Добродеев!» и «Так держать, курилка!»

Собираясь придать своему произведению некий сакрально-мистический оттенок, он ночь напролет шерстил эзотерические сайты в поисках красивого эпиграфа, душераздирающих рассказов очевидцев о непознанном и всяких других страшилок. И сейчас деловито вставлял в свой текст нарытое за ночь. На столе рядом с компьютером стояла большая кружка с кофе и блюдце с крошечными маковыми рогаликами.

«Есть многое на свете, друг Горацио… – бормотал журналист между возгласами восторга. – Ох, многое! Очень много всего… что и в дурном сне не снилось… мудрецам… и не приснится! А Добродеев, как всегда, в курсе, на коне, с флагом, и впереди планеты всей! Ох уж этот Добродеев! Снимаю шляпу перед его творческим гением!»

И так далее, и тому подобное…

Глава 39 Бум!

…Не видя, не любя, не внемля, не жалея,

Погружена в себя и в свой бездушный сон, —

Она – из мрамора немая Галатея…

Семен Надсон. «Не знаю отчего»

– Ой, Ольга Борисовна! – закричала секретарша Людмила. – Тут к вам…

– Доброе утро, Людмила. Вы подготовили материалы, которые я просила? – перебила Ольга Борисовна. Она умела, как никто, пресекать ненужные разговоры. – Пожалуйста, вызовите ко мне заведующих отделами. На десять.

Она села за свой громадный письменный стол, включила компьютер. Ольга Борисовна любила свою работу. Работа была ее вторым домом. Тем более в сложившихся обстоятельствах… Она подняла глаза от экрана и… обомлела! Между окном и дверью, как раз против ее стола, висела картина. Река, песок, заросли ивняка, кусок плетеного тына и две мальвы, склонившиеся друг к другу – как намек на некую связь и тайну. Яркий солнечный день. Голубое выцветшее небо, белое облачко, как перышко райской птицы…

Ольга Борисовна задохнулась, ей стало жарко. Она приложила ладони к щекам. Зачем-то сбросила туфли и на цыпочках, босиком, подошла к картине. Потрогала раму, провела рукой по шероховатому холсту.

Людмила вошла и стала на пороге, улыбаясь во весь рот – непозволительная вольность!