Дом под снегом (сборник)

В гости, попить чайку к новым приятельницам она ходила теперь часто, приглашала — тоже. А вот от «праздничных» вечеринок, которые устраивались под конец сезона в несметном количестве, старательно увиливала. Однажды ей посчастливилось побывать на одном из таких мероприятий. Хозяева дома в ближайшие дни должны были уехать в Москву и решили собрать теплую, не за один сезон сплотившуюся компанию. Люди они были тактичные, приятные, и Лиза согласилась прийти. Сначала все было мирно и душевно: все с удовольствием расселись у костра, мужчины сами жарили шашлык, но мужчин было катастрофически мало, и по голодным взглядам, которые дамы на них бросали, становилось очевидно, что добром это дело не кончится. Пили много. Есть почти ничего не ели. Живущие на Кипре круглый год дамы, «ссыльные», изо всех сил пытались воспользоваться последним за лето шансом и хотя бы на одну ночь обеспечить себе нормальное «женское счастье». Потому что потом уже и этого не будет. А иметь дело с дурными киприотами, чокнутыми англичанами или немногочисленными русскими мальчишками, приезжающими подзаработать, было ниже их человеческого достоинства. Точнее, не так — эти за мужчин не считались. В результате на каждого нормального свободного мужика, забредшего, на свою беду, на вечеринку, претендовали по три-четыре совершенно свободные дамы. И это не все. Те, что были поскромнее, тоже были не прочь, но стеснялись действовать открыто. Поэтому с завистью наблюдали за действом каждая из своего угла. Праздник в результате закончился скандалом. И ладно бы, если дамы кого-то между собой не поделили. Нет. Просто один из участников отказался от всех сделанных ему нескромных предложений и попытался ретироваться. Девушки бы поняли, если бы он выбрал одну из них и с ней ушел. Нормально. Просто остальным сегодня не повезло. Но он попытался смыться втихаря. Один. Пьяные леди громогласно обвинили его в нетрадиционной ориентации, назвали импотентом и вообще вели себя неординарно. Хозяевам дома еле удалось ликвидировать нарастающий конфликт и отправить всех по домам. Лиза подобных вещей не любила. Она зареклась впредь пить в компании русских киприотов. К тому же, после огромного количества историй о поддавшихся алкогольной зависимости брошенных женах, спиртного опасалась. Все-таки дочь еще на ноги поднимать.

Ее книжный запой постепенно подходил к концу — Лиза наконец поняла, что теперь никто ничего за нее делать не будет. Для начала нужно было вернуть арендованную машину и что-то купить взамен. Лиза решила не выпендриваться и выбрала немного подержанный джип Nissan. За школу тоже нужно было платить, и немало. Она отдала деньги за год вперед. Учебники, школьная форма, продукты — все на этом чертовом Кипре стоило невероятно дорого. Деньги таяли практически на глазах. За месяц с небольшим, правда, с учетом покупки машины, она потратила почти треть лежавших на карте средств. Лиза даже всерьез начала задумываться над тем, не уволить ли в целях экономии домработницу, но все-таки не рискнула.

Чем дальше, тем сильнее Лиза переживала об их с Сашенькой дальнейшей судьбе. Слишком хорошо знала она своего мужа. У того была гениальная способность быстро обо всем забывать. За прошедшее время он ни разу им не позвонил. Да, занят, да, работа, да, новая семья, но Лиза не могла понять, как можно целый месяц не видеть и не слышать собственного ребенка. Сашка сначала каждый день ждала звонка. Спрашивала, не звонил ли папа. Постоянно переживала. Проверяла, работает ли телефон, не кончился ли заряд батареи. С телефоном все всегда было в порядке. Глаза Сашеньки становились красными и злыми. В такие минуты Лиза ненавидела своего бывшего мужа с животной яростью. Готова была убить это жирное бесчувственное существо. Так что надеяться на то, что он вспомнит в нужное время о том, что не мешало бы подкинуть своим «отверженным» денег, было глупо. Если уж даже о дочке не вспоминал.

Лиза уже не раз сталкивалась с проблемой его невыполненных обещаний и чувствовала себя полной дурой, когда в каком-нибудь магазине ей сообщали, что рассчитаться с помощью банковской карты она не может — на счету ничего нет. Лиза краснела. Просила перепроверить. Ведь муж «уже неделю назад сказал, что перечислит в течение дня пятьдесят тысяч». Кассиры перепроверяли, сочувственно улыбались и говорили «извините». А Лиза уходила, сопровождаемая взглядами персонала, и ощущала себя ничтожеством. Дима, услышав о проблеме, извинялся, сокрушался «ой, прости, совсем забыл!» и обещал распорядиться сделать перечисление завтра. Как правило, «завтра» наступало в лучшем случае недели через две. Теперь же все будет — Лиза была в этом уверена — еще хуже. Начать с того, что она не собиралась, физически не могла себя заставить напоминать ему о деньгах или просить. Нет. Это исключено. Это полностью раздавит в ней остатки уважения к себе как к человеку.