Дом под саваном

Мистер Брэндсон подарил мне красивое кольцо с сапфиром; он навещал меня пять раз в неделю. Иногда он уходил, извинившись, через четверть часа; в другие дни мы катались в его карете. Однажды, перед самой свадьбой, он повез меня в Воксхолл.

Я поехала без сопровождения. Теперь, после официальной помолвки, перед бракосочетанием, необходимость в присутствии третьего лица отпала; к тому же Алекзендера ждало свидание с актрисой, которой он увлекся, посещая театр на Хэймаркет, и я не хотела препятствовать его школярскому обожествлению абсолютно неподходящей женщины. В худшем случае она могла избаловать Алекзендера.

Я отправилась в сады Воксхолла с Акселем Брэндсоном. Мы гуляли среди модно одетой толпы. Я наслаждалась тем, что знакомые видели меня в обществе моего будущего мужа. Отстав от него на шаг, чтобы убедиться в том, что я действительно увидела одного известного аристократа, я услышала мужской голос: «Так ты вернулся, Аксель! К тому же один! Что случилось с очаровательной...»

Я обернулась. Человек заметил меня и смолк. Спустя секунду мистер Брэндсон невозмутимо произнес: «Мисс Флери, позвольте представить вам моего знакомого...»

Но я не слушала его. Имя мужчины было мне известно. Отец как-то назвал его «неисправимым повесой и игроком, обросшим долгами». Поскольку сам отец был повесой и игроком, я поняла, что представляет из себя приятель мистера Брэндсона.

— Вы говорили мне, что у вас нет друзей в Лондоне, — сказала я, когда мы расстались с этим человеком.

— Близких, несомненно, нет.

— Этот джентльмен, похоже, хорошо знает вас.

— Лет пятнадцать тому назад, во время моих приездов в Англию, мы были неразлучны, но это уже далекое прошлое.

Аксель казался невозмутимым, но я уловила его легкое раздражение; он словно хотел сменить тему.

— Мои друзья находятся в Австрии. В Лондоне у меня есть только знакомые по бизнесу.

— А очаровательная дама, упомянутая им? Это тоже деловое знакомство?

Он бросил на меня долгий холодный взгляд, и я отвела глаза в сторону.

— Я десять лет был вдовцом, мисс Флери, — произнес он ледяным тоном. — Поскольку вы знакомы с фактами жизни, вам должно быть известно — мужчина, привыкший однажды к женскому обществу, в дальнейшем с трудом обходится без него. Повернем здесь и пойдем в новом направлении, или вы уже хотите возвратиться домой?

По какой-то необъяснимой причине слезы подступили к моим глазам. Я внезапно ощутила себя очень юной, незащищенной, напуганной. В этот миг помолвка показалась не редким везением, игрой, позволявшей гулять среди светской толпы по Воксхоллу, демонстрируя будущего мужа, а утратой свободы, шагом в неведомое.

То, что я раньше догадывалась о существовании любовницы, ничего не меняло. Он даже не потрудился опровергнуть это; его ироничное отношение к моему стремлению казаться опытной и взрослой задевало меня. Вернувшись домой, я тотчас легла в постель и проплакала до рассвета.

Утром он явился с огромным букетом цветов, был любезен и обходителен. Однако я спрашивала себя, провел он ночь в одиночестве или с любовницей?

Мы поженились в церкви Сент-Мэри-ле-Стрэнд меньше чем через месяц после нашего знакомства. Свидетелем был сэр Чарльз Стоуэлл. Церемония прошла тихо, скромно. На ней присутствовали моя французская крестная, подруга матери, и пара подруг детства. Потом состоялся завтрак в доме, арендованном моим мужем. Когда все закончилось, нас повезли в карете в Суррей, в загородный дом, где нам предстояло провести несколько дней. Его хозяин, знакомый Акселя, находился с семьей в Баве. Он оставил письмо, в котором просил нас располагаться в коттедже, как у себя дома.

Мой дорожный костюм состоял из подбитого мехом редингота[3], надетого на белое муслиновое платье, меховой муфты и удобных, теплых ботинок, весьма необходимых в ноябре. Аксель дал мне денег, чтобы я приобрела гардероб для свадьбы и на будущее. Несмотря на нехватку времени, я успела купить все что было нужно.

— Ты выглядишь превосходно, — почти смущенно произнес Алекзендер, прощаясь со мной. Когда он обнял меня, я услышала в его голосе ноты беспокойства. — Ты будешь писать? Не забудешь?

— Конечно, не забуду!

Комок подкатился к моему горлу. Не желая расставаться с братом, я изо всех сил прижалась к нему.

— Увидимся на рождество, — сказал он. — Я приеду на каникулы.

— Да.

— Это произойдет скоро. Через несколько недель.

— Да.

Я освободилась, чтобы он не заметил, что я вот-вот разревусь.

— С тобой все будет в порядке, да? — прошептал он, когда я отвернулась от него.

— Конечно! — с достоинством ответила я, почувствовав, что он нуждается в этом заверении, и не смея признаться себе в аналогичной потребности, испытываемой мною. — Почему нет?

Аксель ждал в нескольких шагах от кареты. Он уже попрощался с Алекзендером. Заметив, что они недолюбливают друг друга, я не удивилась сухой формальности их прощания.

Я шагнула к карете.

— Ты готова? — спросил Аксель.

— Вполне. Спасибо.

Он помог мне сесть в карету и поднялся вслед за мной. Я вновь обрела способность смотреть на мужа и говорить с ним, лишь когда мы выбрались из Лондона. Возле Чэндсворта я сказала: