Читаем Дом певчих птиц полностью

Николай Степанович иногда появлялся на занятиях, брал газету и с отсутствующем видом садился на диван в углу желтого зала. Проводя часы на разных уроках, он пытался понять: выйдет из девочки толк или нет, получится ли однажды представить ее обществу. Временами Соня чувствовала на себе внимательный взгляд Николая Степановича, но изображать заинтересованность в литературе или французском не было надобности. Лишенная в детстве многого, она жадно впитывала слова преподавателей и довольно быстро догнала Олю. Только танцы давались с трудом. Соня никак не могла преодолеть скованность, далеко не сразу получилось безукоризненно держать спину и плавно кружиться, доверяя тело музыке. А вот уроки пения с первого дня стали самыми любимыми, ноты дрожали и вспыхивали в душе, наполняя голос всеми красками жизни.

Представление о дружбе у Оли было особое: она требовала абсолютного подчинения и желала обладать не только вниманием Сони, но еще ее мыслями и чувствами. Она часто просила встать с ней перед большим зеркалом в гостиной, потом долго изучала отражение, а затем удовлетворенно улыбалась и остаток дня пребывала в отличном расположении духа. Соня не сразу поняла, что Оля тщательно сравнивает их внешности: любуется своими достоинствами и буквально впитывает недостатки новой подруги.

Сравнивать было что. У одной – безукоризненная осанка, светлые кудри, идеальный овал лица, аккуратный нос, глаза с искрами бирюзы. А у другой – поникшие плечи. Волосы цвета глины, тоже вьются, но их так много, что голова кажется тяжелой. Глаза серо-голубые, смотрят настороженно, будто каждую секунду ожидают беды. Квадратное лицо и большой рот… Еще в далеком детстве мать называла Соню лягушкой, и кто с этим станет спорить?

Но время умеет стачивать углы и делать из простого сложное. И наоборот. Незаметно, день за днем оно вмешивается в людские будни и, точно скульптор, исправляет те штрихи, которые не слишком нравятся. Соня вытянулась, волосы легли по плечам карамельными волнами, лицо округлилось, глаза вспыхнули и засияли. А рот теперь вовсе не казался лягушачьим – улыбку Сони можно было назвать очаровательной и пленительной.

Первой заметила перемены Оля. Теперь она собиралась на выход более тщательно, чуть ли не каждую неделю требовала новые наряды и больше не тащила Соню к зеркалу. «Ты разоришь меня, Олюшка», – посмеивался Николай Степанович, когда в очередной раз оказывалось, что веяния моды заставляют срочно пересмотреть гардероб.

Если раньше Оля капризничала по пустякам, то теперь у нее случались приступы злости и раздражения. Она все настойчивее стремилась повелевать, но Соня будто находилась за стеклянной стеной – слова и крики не ранили сердце.

– Ты наденешь это платье. Оно серое и идет к твоим глазам, – сказала Оля, когда они засобирались на ужин к Замятиным.

Раньше Соня поступила бы именно так, она не считала нужным спорить по столь пустяковым вопросам, однако в этот день и час неведомая сила потянула ее к зеркалу.

«Волосы стали мягкими и послушными… Руки больше не похожи на ветки…»

Соня с интересом разглядывала себя, отмечая перемены, на которые раньше попросту не обращала внимания. Она будто знакомилась с собой новой, и увиденное неожиданно понравилось. «Так вот я какая?» – читалось на лице, и губы сами растянулись в улыбку.

Соня даже не посмотрела на серое платье, лежащее на кровати, и не стала дожидаться Лизу, чтобы та помогла. Быстро подхватив пряди по бокам, она связала их лентой на затылке. Не хотелось плести привычную косу, скручивать ее и крепить шпильками, украшенными белыми или розовыми бусинами. Пусть часть волос остается на плечах. И у Сони было платье – подарок Николая Степановича на шестнадцатилетие, не слишком пышное, но при этом воздушное, летящее. Кораллового цвета с белыми кружевами на локтях и золотистой вышивкой на поясе. Еще ни разу Соня не надевала его, платье казалось слишком… красивым? А бывает ли у красоты степень?

И вот сейчас душа попросила восторга, счастливого вдоха и ощущения яркого торжества. Так почему бы и нет?

Николай Степанович и Оля ждали Соню в желтом зале. Она зашла и, чувствуя на себе два взгляда: довольный и обжигающий, остановилась около кресла.

– Извините, задержалась. Я готова, мы можем ехать.

– Почему ты не надела серое платье? – резко спросила Оля. – Я же выбрала его для тебя.

– Мне захотелось пойти в этом.

– Немедленно переоденься.

– Зачем?

Николай Степанович уловил гневные ноты в голосе внучки и покачал головой. Вот только ссоры не хватало: Замятины просили приехать к семи, и категорически нельзя опаздывать.

Ответственность за настроение любимой Олюшки он давно переложил на хрупкие плечи Сони, и в подобных ситуациях предпочитал попросту уйти. Девочки разберутся сами, они научились находить общий язык, и третий, как говорится, лишний.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Все жанры