Дом обезьян

– Никто не хочет сказать, сколько долгосрочных подписок это принесло?

Желающих не нашлось. Фолкс принялся ходить взад-вперед.

– Сколько проголосовало за следующий час?

Снова тишина.

– Я провел кое-какие изыскания… – сказал вице-президент по маркетингу.

– И?

– Очевидно, шимпанзе склонны к алкоголизму. В Уганде несколько шимпанзе пробрались на нелегальный винный завод, а потом, ну, напали на людей. Погибли дети. Так вот, я подумал, что вместе с военным видео можно, помимо пистолетов, отправить еще и пиво.

Блондинка с тугим узлом волос на затылке откашлялась и неохотно вступила в разговор:

– Но разве это не даст им лишние козыри в суде?

Фолкс прошел на свое место в голове стола и сел. Он откинулся в кресле и сложил ладони домиком.

– Ах да, – тихо сказал он, – суд. Кто-нибудь хочет что-то сказать?

– Иск подала организация «Люди против эксплуатации обезьян». Они…

Фолкс подался вперед и грохнул кулаком по столу.

– Я знаю, кто это! Я хочу знать, что мы будем с этим делать! Никто ничего не скажет?

Финансовый директор выпрямился в кресле.

– Сэр. Позвольте мне. Может, вместо того чтобы ломать голову, как радикально повысить подписку, стоит начать обдумывать стратегию отхода? Мы можем просто отдать им обезьян…

– И проиграть суд? Никогда. Что еще?

Никто не шелохнулся. Блондинка посмотрела на некоторых из своих коллег, заранее съежилась и сказала:

– Сэр, раз уж мы заговорили об исках, есть еще кое-что, что нам надо обсудить. Это стало настоящей проблемой…

– Этот урод из Канзаса?

– Да.

Фолкс задумался. Шло время, продюсеры начали нервно переглядываться.

– Ладно, – наконец сказал он. – Шаг первый – выпустите пресс-релиз. Накрутите количество подписчиков, пусть думают, что на следующий эпизод «Прайм-тайм» у нас сотни тысяч голосов. Пустите журналистам пыль в глаза. Подождем пару дней, заинтересуем их. Потом пошлите обезьянам пиво и пистолеты и убедитесь, что курки взведены. А покуда избавимся от петиции.

– Как? – спросила блондинка.

Фолкс положил руки на стол и посмотрел по очереди на каждого продюсера. Глаза его горели огнем.

– Позвоните этому уроду. Скажите, если он хочет больше денег, он может их заработать. Притащите его сюда. А в пресс-релизе сообщите, что теперь у нас в штате добросовестный и квалифицированный эксперт, потому что главная наша забота – здоровье и комфорт и бла-бла-бла… – Фолкс откинулся в кресле и помахал рукой возле уха. – Сами знаете, что говорить.

24

Шум над головой Джона стих только в шесть сорок восемь. Когда музыка смолкла и кровать скрипнула под упавшими на нее телами, Джон какое-то время боролся с искушением врубить на полную громкость телевизор.

Аманда никогда не была ранней пташкой, но Джон все равно позвонил без минуты семь.

– Алло? – раздраженно сказала она, и Джон понял, что у нее еще только шесть утра.

– Малыш?

Аманда запнулась всего на секунду.

– Что?

Джон слышал на заднем плане какое-то постукивание, наверное, Аманда решила навести порядок в шкафчике в ванной.

– Малыш, прости меня за вчерашнее. Я выпил пива на голодный желудок, и ты застала меня врасплох. Я знаю, мы говорили о том, чтобы завести детей, но я не думал, что мы на стадии, когда говорят о тестах на беременность. Я имею в виду, что думал, что мы просто не будем предохраняться. А потом я запаниковал и попробовал отшутиться – и тут облажался. Прости меня.

– Если ты не хочешь детей, я должна знать об этом сейчас, пока еще ничего не случилось, – сказала Аманда тихим голосом.

Утром мысль об отцовстве пугала уже не так сильно.

– Мне и так, и так хорошо. – Джон постарался говорить безразлично, но по наступившей тишине на том конце провода он понял, что взял не ту ноту. – Послушай, если ты будешь счастлива, то и я буду счастлив. Мы нарожаем кучу детей и доведем всех наших родителей до экстаза. Годится?

– Годится, – сказала Аманда, но в голосе ее все равно было что-то странное.

Джон нахмурился.

– С тобой все в порядке? Что-то еще случилось?

– Так, ерунда, – тихо ответила Аманда.

– Что за ерунда?

Молчание.

– Аманда? Что случилось?

– Шон ко мне приставал. Больше ничего.

– Что? Шон? Я думал, он гей!

– И я тоже. Я даже встречалась с его парнем. Но, как я понимаю, он трахается на два фронта.

– Что этот подонок тебе сделал? – делая ударение на каждом слове, спросил Джон.

– Ничего серьезного. Пожалуйста, не дури, не надо приезжать сюда и убивать его.

Джон не мог за себя поручиться.

– Что он сделал? – сквозь зубы спросил он.

– Мы были на вечеринке. Он обнял меня за талию, это, если парень – гей, как ты понимаешь, ничего не значит. А потом он стал покусывать меня за мочку уха. Я сказала, чтобы он отвалил. И когда он наконец понял, что я серьезно, он отвалил. Как видишь, ничего страшного. Он немного перебрал. Просто теперь мне как-то некомфортно с ним работать. И мне кажется, если он захочет, то он сможет меня заменить.

* * *

После этого разговора Джон почувствовал себя совершенно разбитым. Он по собственному опыту знал, какими свиньями могут быть мужчины. Потому что сам был таким.