Дом обезьян

Иванка небрежной походкой подошла к кровати и улеглась, скрестив ноги. На ногах у нее были украшенные пухом тапочки. Иванка прикурила сигарету.

– Еще раз спасибо, что помогла, – сказал Джон. – Это правда очень важно.

– Всегда пожалуйста, – ответила Иванка.

Она указала на облепленный магнитиками и наклейками в виде маргариток мини-холодильник. На холодильнике лежала еще упакованная в целлофан индейка с зашитым брюхом.

– К тому же, если все пройдет удачно, я смогу уйти на пенсию. Я была осторожна восемнадцать лет.

– Что? – непонимающе переспросил Джон.

– Я всегда пользуюсь презервативами, – объяснила Иванка. – А в этот раз – нет. Он считает, что я слишком стара для пумы. Ну что ж, зато, может, для ребенка в самый раз. Ха. Это будет ему уроком.

* * *

Когда Джон наконец нажал на «отослать», часы показывали три пятьдесят шесть. Подтверждение пришло мгновенно.

А еще через три минуты позвонил Тофер и без всяких преамбул сказал:

– Матерь божья. Это правда? Или ты это выдумал?

– Стопроцентная правда.

– И не старая байда «источники сообщили»?

– Источники настоящие.

– Ты можешь это доказать?

– Не сомневайся. Но я их не сдам.

– Что у тебя есть? Я хочу на это посмотреть.

– Да, я все перешлю, но насчет защиты моих источников я серьезно. Я не сдам их ни при каких обстоятельствах.

– Замечательно. Мы их защитим. Так что у тебя есть?

– Переписка Бентона и Фолкса, которая доказывает, что они контактировали до и после взрыва в лаборатории и что после всего случившегося Бентон требовал деньги, а Фолкс, еще до того, как снова его нанял, не отвечал на его письма. И имеется как минимум один эксперт, который был свидетелем того, как бонобо опознал в одном из подручных Фолкса человека, причастного к взрыву. Где-то есть эта запись, и я готов поспорить, что Сэм способен указать этого человека на опознании.

– Какой еще Сэм?

– Один из бонобо.

Тофер присвистнул, назвал Джона золотым мальчиком, сказал, что он может напиться или сделать все, что его душа пожелает, и повесил трубку.

Джон позвонил Аманде, но она не ответила, правда, было всего четыре утра, а у нее, значит, три.

– Малышка, – проворковал Джон на голосовую почту. – Похоже, я только что снова обрел статус журналиста. Так дальше не может продолжаться, все выплывет наружу. Скоро я буду дома, не могу дождаться, когда тебя увижу. Надеюсь, с писательством у тебя все хорошо и пес прижился. Люблю тебя.

После этого Джон разделся, выключил свет и залез под одеяло. Он думал об Иванке и о ее индейке. Представлял Макену с детенышем на руках, как она его баюкает и нежно направляет его личико к своей груди. Он думал о том, как сильно Аманда хочет, чтобы они стали семьей, а не были просто продолжением Фрэн с Тимом и Пола с Патрицией. Вдруг все это приобрело смысл. Он понял, что быть способным вместе с любимой женщиной дать жизнь ребенку – это чудо природы и, возможно, его самое заветное желание.

* * *

Джон проспал до полудня и спал бы еще дольше, если бы кто-то очень настойчиво не постучал в дверь. Он приоткрыл дверь и увидел Виктора, вечно лоснящегося толстого мужчину из ресепшен.

– Факс пришел, – сказал Виктор и сунул Джону пачку мятых листов.

– Спасибо, – поблагодарил Джон и закрыл дверь.

Это была перекошенная версия свежего выпуска «Уикли таймс». На первом листе было написано: «Не хотел заставлять тебя ждать. Скоро начнется. Удачи, Тофер».

В центре обложки – самая нелестная фотография Фолкса (видимо, поймали, когда моргнул). Позади него высился ядерный гриб, под фотографией красовался заголовок: «Порнокороль в заднице!»

Из-за этой обложки Джон немного напрягся, но Тофер действительно напечатал его статью слово в слово. Все было на месте. Начиная с заголовка: «Обученный языку бонобо указал на причастность Фолкса к взрыву лаборатории» и заканчивая: «Надежные источники предоставили неоспоримые доказательства того, что Питер Бентон, бывший научный руководитель Лаборатории по изучению языка человекообразных обезьян, и Кен Фолкс, медиамагнат и бывший порнограф, состояли в сговоре. В первый день нового года они организовали взрыв, в результате которого серьезно пострадала женщина-ученый, а шесть бонобо стали заложниками ненасытной страсти Америки к реалити-шоу».

Джон задержался в номере, только чтобы натянуть джинсы, а потом в майке и в туфлях на босу ногу, прижимая листы факса к груди, бегом пробежал весь путь до «Мохиган мун».

* * *

– Ты можешь со мной встретиться? – выдохнула Исабель в телефонную трубку.

Ответ последовал немедленно:

– Конечно. Где?

– В баре «Мохиган мун». Приходи скорее. Не могу поверить, что тебе это удалось. Спасибо тебе. Спасибо, спасибо, спасибо.

– Боже, Исси, – судя по голосу, он был поражен. – Не могу дождаться, когда наконец тебя увижу.

– Я тоже, – сказала она, глядя на листы факса, сложенные на столе в аккуратную стопку.