Дом Ночи

Она задумалась, а знает ли Уфф вообще, что такое холод? Огонь в топке горел в любое время года. Здесь, в Котельной, не было зимы, как не было весны, лета и осени. Все дни как один день. Да и никакой разницы между днем и ночью тоже не было.

Уфф обдумал ее слова.

— А снег хранит истории?

— Хм… — Ива вытерла мокрое лицо рукавом. Темные прядки, похожие на перья, прилипли ко лбу. — На снегу остаются следы, и эти следы можно прочитать. Так что, да, снег хранит истории.

— А уголь — это тоже замерзшая вода?

Порой логика Черного Кочегара ставила Иву в полнейший тупик. Она не нашлась, что на это ответить.

— Я спрошу у профессора Сикорского, откуда берется уголь. Он умный и должен знать.

Лицо ее помрачнело.

— Сикорский сказал, что это его последний снегопад, — поделилась она.

— Он не любит белую угольную пыль? — Уфф догадался, что девочку что-то огорчило, но не понял, что именно.

— Дело не в снеге. Хотя, может быть, и в снеге тоже… — Ива представила дочь Сикорского, как она, одна-одинешенька, бредет через лес под непрекращающимся снегопадом. Как ищет бабочку со своим именем — маленькая заблудившаяся девочка. Но какие бабочки в середине зимы? И девочка давно уже не девочка, а самая настоящая старушка… Если она еще жива, конечно, в чем Ива сильно сомневалась.

— Это очень грустно, — сказала она. — Не хочу об этом думать.

— А о чем ты хочешь думать? — прогудел Уфф, всегда готовый помочь.

Ива пожала острыми плечами.

— Не знаю, — вздохнула она. — О том, что когда-нибудь снег прекратится, а потом закончится и зима. А когда наступит весна, придет крестный, и мы вместе отправимся в Большой Лес…

Странный звук прервал их беседу. Словно в глубине Котельной, у дальней стены, кто-то провел гвоздем по камню. Звук, от которого у Ивы мурашки забегали по коже.

— Что это? — тут же напряглась девочка. Она обернулась, но за спиной никого не было.

Уфф, впрочем, не выглядел особо удивленным. Он втянул носом горячий воздух и сказал:

— Подземники. Они несут уголь. Чтобы наверху было тепло.

— Подземники?! — Ива вскочила на ноги.

От своего друга она неоднократно слышала про обитателей подземелий. Но за все годы ей самой так и не довелось встретить этих существ. Сколько раз она стояла напротив разлома в стене и всматривалась в густую темноту — не сосчитать. Сколько раз она думала о том, чтобы спуститься по каменным ступеням и выяснить, куда ведет эта дорога? Но ей не доставало решимости. А вот теперь подземники пришли сами: еще чуть-чуть — и Ива откроет еще одну тайну дома Матушки Ночи! От предвкушения у нее задрожали руки.

Звук повторился — тоненький неприятный скрип из глубины туннеля. Ива встала у разлома, затаив дыхание. И вот в проходе замерцал голубоватый огонек, холодный и спокойный, ни капельки не похожий на танцующее в топке пламя. А еще пару мгновений спустя из темноты появился подземник.

Он шел ссутулившись, выставив перед собой длинную палку, на конце которой светился бледно-голубой шар. Этой палкой подземник то и дело задевал стену, словно слепец, тростью простукивающий дорогу, отчего и раздавался противный звук. А на стене после этого оставались тоненькие мерцающие полоски, напоминавшие склизкий след улитки.

Ростом подземник оказался ниже Ивы. Настоящий карлик, тощий, как спичка, с острым костлявым лицом, похожим на звериную морду. Его кожа была такой бледной, будто по венам текла не кровь, а молоко, и свисала складками на животе и на боках. А еще у него имелся хвост — остроконечный отросток длиной с руку Ивы.

Ива немного растерялась и потому не сразу сообразила, кого же ей напоминает это создание. Ну, конечно же! Подземник выглядел как огромная крыса, вставшая на задние лапы. Только у крыс симпатичные мохнатые мордочки, а на лице и на теле этого существа не было ни единого волоска. За спиной у него висело что-то вроде заплечной торбы, заполненной черными кусками угля.

Ива сглотнула и заговорила первой, еще до того, как подземник ее заметил:

— Привет! Я Ива, дочь Матушки Ночи, а ты…

Подземник пискнул так громко, будто защемил себе хвост. Он глянул на девочку, и на его морде отразились испуг и удивление. В то же мгновение он отшвырнул торбу и метнулся обратно в темноту. Ива замешкалась лишь на секунду, а затем припустила за ним со всех ног, даже не обернувшись.

Все ниже и ниже

Ива бежала быстро, но подземник оказался еще быстрее. Вскоре она перестала различать маячащую впереди белую фигуру, а затем исчез и голубоватый свет. Ей пришлось сбавить ход, чтобы не упасть. В окутавшей ее темноте Ива едва различала, куда ступает, а от полос, оставленных фонарем подземника, света, считай, и не было. Но не к лицу дочери Матушки Ночи бояться темноты. О том, чтобы повернуть назад, у нее и мысли не возникло. Слишком долго она откладывала это путешествие под землю, а теперь поздно отступать.