Дом ночи и цепей

Я подумал, не распространялось ли влияние Мальвейля на Клострум. Дом имел власть над судьбами Штроков с тех пор, как мы поселились в нем. Может быть, он всегда управлял нами. Может быть, даже у Девриса не было выбора, и с самого рождения он был обречен на проклятье, как и все последующие поколения. А я был так далеко, не зная ничего о событиях, происходивших на Солусе. И все же меня вернули сюда, с такой фатальной неизбежностью, словно я был прикован цепями к Мальвейлю все это время.

Может быть, это дом решил, что должно случиться на Клоструме. Может быть, он был настолько могуществен.

Я не мог бороться с такой неодолимой силой.

Я должен был бежать. Перед такой непобедимой злой волей бегство казалось единственным разумным решением.

«Куда бежать? Он найдет меня повсюду на Солусе. Если он смог найти меня на Клоструме…»

Я не мог сдаться. Я признал, что Монфор удалось победить меня, потому что я больше не мог выиграть этот бой. Это было лишь отвлечение, которое Мальвейль использовал как часть своей паутины мучений, которую он создал для меня. Нужно было спасти Солус и низвергнуть Вет Монфор. Мой долг не был выполнен, даже если события, создавшие этот долг, были срежиссированы Мальвейлем. Борьба против Монфоров могла состояться лишь по ту сторону битвы с Мальвейлем, и я пока не мог представить такой перспективы.

Но я буду сражаться. Мальвейль еще не все отобрал у меня. Даже если бегство еще было бы возможно, я должен сражаться до последнего.

Еще оставались мои дети. Бегство не спасет их. А я должен их спасти. Это все, что мне оставалось.

Я продолжал шагать вперед-назад по коридору между дверями их спален. Я не знал, как сражаться. Не знал, кого спасать. Была вероятность, что если эта женщина и этот мужчина, спавшие за этими дверями, реальны, то они могут быть моими детьми. Но если нет? Если они – воплощенная ложь, тогда настоящие Катрин и Зандер были где-то здесь. Я видел их. Мальвейль удерживал их.

Я должен найти их и спасти. Это было искупление, которое мне еще оставалось. И если я умру, пытаясь это сделать, по крайней мере, это будет смерть с честью.

Но дети могут быть и способом, которым Мальвейль будет мучить меня. Он уже угрожал им. И на этом он не остановится.

И я не мог ударить первым. Я должен был ждать, пока враг нападет. Тогда я смогу нанести ответный удар. В последний раз.

Это будет конец, так или иначе. Если я проиграю, в моей душе не останется ничего, с чем мог бы играть Мальвейль.

Вперед-назад. Задерживаюсь у дверей, думаю о том, чтобы постучать, предупредить, что опасность надвигается, и мы должны бороться. Но потом отхожу прочь, охваченный злой подозрительностью.

Вперед-назад. Бесконечные часы ночи. Бесконечная тьма.

И тогда, словно я знал, что так и будет, я услышал голоса. Тонкие голоса. Голоса детей. Голос маленького мальчика, плакавшего в страхе, и маленькой девочки, которую внезапно покинули родители.

«Отец!»

ГЛАВА 20

Дети звали меня из коридора, ведущего в другое крыло дома. Я едва мог разглядеть их. Это были Катрин и Зандер, какими я знал их. Дети, которых я вернулся защищать. Я позвал их, но они не слышали меня. Они смотрели в другую сторону, протягивали руки и шли во тьму, в дальний конец коридора.

«Отец! Отец! Где ты?»

- Катрин! – закричал я. – Зандер!

Я бросился к ним. Но как только я начал бежать, свет померк. Фонари на стенах потускнели до слабого оранжевого света, словно затухающие угли. Тени в дальнем конце коридора превратились в абсолютную тьму. Они тянулись длинными когтистыми руками по стенам и потолку, гася свет, пытаясь схватить моих детей.

Я снова позвал детей, но они не слышали меня. Они не могли, потому что дом снова ожил. Он стонал. Он рычал. Камни говорили гулким скрежещущим шепотом. Камнебетон грохотал, словно гром. Двери в коридоре содрогались под тяжелыми ударами, едва сдерживая пытавшихся прорваться в них тварей.

- Стойте! – кричал я. – Посмотрите на меня!

Они не обернулись. Они не слышали меня, но я слышал каждое их слово. Они умоляли отца отозваться.

- Отец, я говорила, что здесь призраки! – плакала Катрин.

- Призраки! Приииизраки! – хныкал маленький Зандер, держась за пояс старшей сестры.

Двери содрогались от ударов рядом с ними. Катрин остановилась у одной двери.

- Отец? – она со страхом посмотрела на дверь. – Он может быть там, - сказала она Зандеру.

- Я не хочу туда! Я не хочу туда!

Я бросился мимо главной лестницы. Теперь я был в том же крыле дома, что и дети. Но почему-то я бежал так медленно, будто находился под водой.

- Не открывайте эту дверь! – закричал я. – Катрин! Зандер! Слушайте! Я здесь!

- Пожалуйста, не надо! – рыдал Зандер.

- Мы должны, - сказала Катрин. Она всегда была более смелой. Более сильной. Она знала, что если они не найдут меня в коридорах, значит, я должен быть за этой дверью.

Она потянулась к ручке двери.

«Трон Святой, пусть она будет заперта!»

Дверь распахнулась от одного прикосновения Катрин.