Дом ночи и цепей

От этих звуков меня самого начало выворачивать. Дыша ртом и преодолевая приступы тошноты, я встал и, шатаясь, направился к двери. Меня снова что-то звало. Новые откровения ждали меня. Я должен был лишь найти их. Потребность действовать гнала меня вперед, хотя я не знал, для чего меня зовут. Не знал я и кто меня зовет.

- Элиана! – закричал я, пытаясь открыть дверь.

Она не ответила.

Жар был удушающим. Он накатывал пульсирующими волнами, сжимая мою голову и живот. Я едва мог стоять на ногах. Когда я, наконец, открыл дверь, меня оглушило жужжание целого роя мух, такое громкое, что оно казалось ревом. Я закашлялся, зажимая одной рукой рот и нос, а другой отчаянно отмахиваясь от насекомых. Я моргал, чтобы прогнать мух с моих глаз, хотя даже не видел их. Свет был тусклым, а воздух таким густым и затхлым, что, казалось, я вдыхаю яйца мух.

Шатаясь, я стал спускаться по ступеням, держась за стены, превратившиеся в конвульсивно сжимавшуюся плоть. Пот с них стекал на ступени, отчего лестница становилась опасно скользкой. Я добрался до коридора на втором этаже, отчаянно пытаясь выбраться на свободное пространство и вдохнуть чистого воздуха. Но здесь воздух был еще хуже. Он смердел гнилью и содержимым кишок. Жужжание мух было оглушительным. Я отчаянно бился посреди пустоты. Звуки рвоты превратились в придушенный вопль, за которым последовал панический хрип, и снова булькающий вопль.

За дверями спальни мои дети звали меня. Их детские голоса были наполнены ужасом. Вот для чего меня звали. Я должен был вывести их отсюда, прежде чем нас поглотит ужасный недуг, охвативший Мальвейль. Катрин отчаянно пыталась быть смелой, но ее голос дрожал, а в воплях Зандера звучал безумный страх. Я начал звать их, и меня чуть не стошнило, когда кислота обожгла мое горло. Я попытался открыть сначала дверь в комнату Катрин, потом в комнату Зандера. Ручки дверей были покрыты слизью. На них под моими руками лопались гнойники, из них выползали многоножки, обвивавшиеся вокруг моих пальцев, от их ядовитых укусов мои суставы распухали. Я выпустил ручку и беспомощно колотил в дверь комнаты Зандера.

- Отец! – раздался поблизости голос Катрин. За ней закричал Зандер. Их крики слышались где-то справа от меня, совсем не из их спален. В то же мгновение я ощутил запах дыма.

Я увидел детей у входа на лестницу. Маленький Зандер обнимал сестру, прижавшись к ней. Катрин указывала вниз на ступени:

- Он поджигает дом! – закричала она.

Я бросился к ступеням и увидел силуэт человека, бежавшего по коридору с горящим факелом. Дым становился все гуще, и к жару от лихорадки добавился жар от огня. Я собирался взять на руки Катрин и Зандера и вынести их из дома, но тогда, если поджигатель нападет, я не смогу отбиваться. Я и так едва мог стоять на ногах.

- Возьми брата за руку и крепко держи, - сказал я Катрин. – Иди за мной и не отставай. Если я скажу ждать, подожди. А если скажу бежать, беги к двери изо всех сил.

Катрин кивнула. Она была бледной, но на ее щеках проступили красные пятна. Болезнь заразила и ее, но она была сильной.

Я бросился вниз по ступеням. Звуки рвоты, вероятно, были реакцией дома на вторжение поджигателя – Мальвейль пытался извергнуть нарушителя, ранившего его огнем. Это было дело рук Монфор. Она пыталась уничтожить всех нас – меня, детей и дом. Ярость придала мне сил, хотя я едва не падал на ступенях, скользких от пота и ползающих червей. Перила словно извивались в моих ладонях, гибкие, как мышцы и пористые, как губка.

Мои легкие кишели личинками. Я едва мог двигаться сквозь дымный воздух, густой, словно зыбкий песок, но все-таки я добрался до первого этажа. Человек с факелом выскочил из библиотеки, позади него ярко пылало пламя. Я видел лишь его размытый силуэт, и не мог разглядеть его лица. Он бросился к главному выходу, и я последовал за ним. Я должен был остановить его. Если его не остановить, я знал, что он сделает, выбежав за порог. Он запрет двери, оставив нас погибать в горящем доме.

- Бегите! – закричал я, не оборачиваясь, чтобы убедиться, услышали ли меня дети. Все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы не отстать от нарушителя.

Он первым добежал до выхода и распахнул двери. Буря на улице все еще бушевала. Дождь и ветер ворвались в коридор. Я выбежал в бурю за нарушителем. Но он исчез в темноте, и я остановился, добежав до подъездной аллеи.

Взрыв сотряс землю, сбив меня с ног. Его грохот заглушил вопли моих детей. Волна пламени окатила меня, боль пронзила бок, словно огненное копье. Я беспомощно взвыл. Грохот взрыва затих. Меня стошнило и рвало до тех пор, пока изо рта не полилась лишь тягучая слюна, темная от желчи. Я заставил себя встать. От дыма и пыли щипало ноздри. Снова из моей груди вырвался вой, я повернулся, ожидая увидеть руины дома и трупы моих детей.

Дом был невредим. В нем стояла тишина. Трупов не было. Не было ни дыма, ни пламени.

И все же в моих ушах еще звенело эхо взрыва. Моя спина горела от ожога.