Дом Ночи

Говоря это, он не глядя сыпанул порошок в закипающую воду. Никак не меньше целой горсти. Ни о каком балансе тут и речи быть не могло. Грязно-белая пена поползла через край, но старик вовремя поднял банку, пока не залило огонь.

– Ну? Поняла, как это делается?

– Вроде бы…

Роза учила ее готовить кофе иначе: добавлять его по ложечке, дать настояться, чтобы могли раскрыться оттенки вкуса. Если бы Повариха увидела, как это делает Хендерсон, ее бы хватил удар.

Ива втянула носом аромат, наполнивший камбуз. И едва не расчихалась, на глаза навернулись слезы. Любой кофе, который делала Повариха, в сравнении с этим напитком был не более чем мутной водицей.

– Зачем делать такой крепкий кофе? – не сдержалась Ива. – Его же невозможно пить!

Старик фыркнул:

– Да. Для этого и придумали сахар.

Сахар обнаружился в другой жестянке: старик от души сыпанул его в бурлящее варево и не стал размешивать.

Ива смотрела на него с ужасом. Она знала слово «кощунство», но до сих пор смутно представляла, что оно означает. Теперь все встало на свои места. Кощунство – это то, что господин Капитан делал с кофе. Что бы он там ни готовил, но назвать этот напиток «кофе» язык не поворачивался. По консистенции он напоминал густую кашу, в которой вздувались и лопались жуткие пузыри. От одного вида мурашки по коже. Ива не поняла, каким образом Хендерсон определил готовность этого варева. В какой-то момент он снял его с огня и отлил немного в самодельную кружку – тоже из консервной банки.

– Держи и пей. И лучше сразу одним глотком.

– Спасибо, – Ива поморщилась, – мне не хочется…

– А жить тебе хочется? – сверкнул глазами старик.

– Да, но… – Ива отпрянула.

– Вот именно, что хочется, – сказал Хендерсон. – Ты же не совсем дурочка, не так ли? Так что слушай меня: кофе здесь твое единственное спасение. Усекла?

– Спасение? – Ива заглянула в чашку, которую старик настойчиво пихал ей в руки. – Как это?

– Кофе не даст тебе заснуть. Единственное, что еще хоть как-то помогает.

Пожалуй, в этом старик был прав: один глоток чудовищного напитка, и она неделю не сомкнет глаз.

– А что с того, если я засну?

Хендерсон поперхнулся и с ужасом вытаращился на Иву. И только сейчас она обратила внимание на то, какие у него красные и воспаленные глаза. Сколько же он не спал на самом деле? Сколько вообще человек способен обходиться без сна и сохранять хотя бы подобие рассудка?

– Если ты уснешь, он тут же до тебя доберется. Он только этого и ждет!

Он замер, к чему-то прислушиваясь, но когда Ива последовала его примеру, то не услышала ровным счетом ничего, кроме бульканья кофе да сиплого дыхания старика.

– Кто? – спросила Ива. – Кто доберется? Здесь же никого…

– Буньип, – перебил ее Хендерсон.

Наверное, это странное слово и было ответом на все ее вопросы. Одна беда – Ива понятия не имела, что оно означает.

– Бунь-ип? Это какой-то зверь?

Господин Капитан шарахнулся от нее так, что едва не расплескал свой кофе.

– Зверь? Нет… Он приходит к спящим и забирает их сны. Поначалу… Но потом ему становится этого мало, и он забирает их плоть и душу. Пожирает все без остатка. Он всех забрал…

На секунду его взгляд затуманился, но затем он встрепенулся и сердито зыркнул на девочку.

– Хватит мне зубы заговаривать! Давай пей, потом спасибо скажешь.

Ива не стала спорить и сделала крошечный глоток. К несчастью, напиток оказался даже хуже, чем она представляла, – речная грязь и та была бы вкуснее. Все, чего хотелось после первого глотка, – это хорошенько прополоскать рот, можно с мылом. Она едва удержалась от того, чтобы сразу не начать отплевываться.

– Очень горькое. – Ива поморщилась. – И очень сладкое…

Хендерсон решил, что это похвала, и удовлетворенно кивнул. Сам он в один присест осушил свою чашку и теперь пальцем выскребал со дна остатки.

И в этот момент Ива увидела его совсем другими глазами: в белоснежном кителе с золотыми пуговицами, с аккуратно подстриженной бородой, счастливого и довольного. В серых глазах не было и тени нынешнего безумия. Господин Капитан стоял на мостике, улыбался и время от времени что-то выкрикивал в металлический рупор.

Ива растерялась. Опять чужое воспоминание. Кто-то взял и вложил его ей в голову, без каких бы то ни было объяснений и инструкций. Мол, сама разбирайся, что с этим делать. Но она понятия не имела, что от нее требуется.

– Э… А давно вы здесь? – наконец спросила Ива. Хотя на самом деле стоило спросить, как долго он не спит.

– Что? – Старик вздрогнул.

– Я спросила, давно ли вы на этом пароходе?

Хендерсон провел рукой по бороде, размазывая кофейную жижу.

– Так, девочка, давай договоримся – никаких вопросов. Вопросы до добра не доводят.

– Но…

На самом деле Ива уже получила ответ на вопрос, которого, правда, не задавала: почему борода у господина Капитана такого странного желтушного цвета. К тому же его слова навели ее на определенные мысли. Хендерсон и в самом деле не задавал вопросов, вообще никаких. Он так и не спросил, откуда пришла Ива и с какой целью, не спросил, кто она такая. Не потому, что не хотел знать, куда вернее слово «боялся».