Дом Ночи

– Хо! Теперь-то я вижу, что ты действительно моя внучка. Умеешь настоять на своем? На этот раз я отвечу тебе так: если бы меня не существовало, смерть бы не исчезла, но, если бы не было смерти, не стало бы и меня. Сможешь решить такую загадку?

Ива мотнула головой. Загадку? Она любила загадки, но сейчас эта игра показалась ей неуместной. Жаль не она устанавливала правила.

– Да, – сказала она. – Это… Отражения? Тени и эхо? Как эти свечи, да?

Не то чтобы она действительно догадалась, скорее почувствовала, что это правильный ответ. Но далеко не единственный – всего лишь один из многих, и любой из них был бы верным.

– А ваши дочери? – Ива глянула на безликие фигуры. За все время разговора с бабулей ни одна из них не шелохнулась. – Они тоже отражения?

– Любая дочь есть отражение своей матери, – сказала старуха. – А у смерти много обличий – если ты об этом.

– Но… – Ива долго молчала. Прошла целая вечность, прежде чем она решилась заговорить: – Матушка Ночи… Моя мать тоже ваша дочь. Получается, что и она…

– Именно так, внученька. – Уголки губ страшной старухи дрожали. Правда, Ива никак не могла понять, пытается ли она улыбнуться или тому есть иная причина.

– Неправда! – воскликнула Ива. – Матушка вовсе не смерть! Она…

И тут она запнулась. Она вспомнила дикий и яростный танец Матушки и вожака оленьего народа. Что он означал на самом деле? У смерти много обличий…

– И кто же она, по-твоему? – подтолкнула ее бабуля.

Ива обхватила себя руками за плечи. Ее трясло, но вовсе не от холода. Ей совсем не нравилось, в какую сторону свернул разговор со старухой. Бабуля настойчиво подталкивала Иву к некой мысли, но девочка уже узнала слишком много того, чего ей знать совсем не хотелось.

– Матушка… Она дарит сны. А еще покой и утешение.

Именно так Матушка Ночи сказала профессору Сикорскому, а Ива запомнила. Но еще Матушка сказала профессору, что она не дает надежды – и это тоже Ива запомнила. Старуха склонилась ниже и зашептала – если только можно назвать шепотом ее рокочущий голос:

– Верно. Но разве смерть дает что-то иное?

– Я… Я не знаю, – сдалась Ива.

– Сон – это маленькая смерть, – сказала бабуля – А может, все наоборот, и смерть – это лишь долгий сон…

– Но после сна всегда просыпаешься, – заметила Ива.

– Так и есть, дитя, так и есть.

Что ты ищешь?

Старуха выпрямилась, отстраняясь от Ивы. Похоже, аудиенция – еще одно словечко из книжек Сикорского – закончилась, и теперь девочке надлежало уйти. Но Ива продолжала топтаться на месте, не отступив и на полшага. У нее еще оставалось столько вопросов, столько всего ей нужно или просто хотелось узнать… Про воск и про уголь, про озеро под землей и озеро в лесу и про то, как все это связано и переплетено.

Но ни один из этих вопросов так и не вырвался на свободу. Наверное, потому, что возможные ответы пугали Иву куда больше. Есть вещи, поняла она в тот момент, которым лучше оставаться непознанными, тайны, которым лучше быть неразгаданными. Потому что эти тайны предназначались вовсе не для нее – для нее они были лишь отражениями, а глядя на любое отражение, можно увидеть лишь одну его сторону.

– Ты ведь пришла не одна, – сказала вдруг бабуля. – Кто там прячется за твоей спиной и думает, что я ее не вижу?

Ива и думать забыла о своей спутнице. Вспомнила лишь, когда за спиной послышался тихий вдох. Ива готова была поспорить, что девочка-призрак все это время оставалась невидимой, но разве можно укрыться от глаз бабули?

Поняла это и девочка-призрак. В какой-то момент она перестала таиться и появилась за спиной Ивы. И удивительное дело: от ее бесцветной прозрачности не осталось и следа. Она выглядела такой же реальной, как если бы была обычным человеком. Но мало того – Ива не только ее увидела, но и ощутила прикосновение, легкий толчок, когда девочка случайно задела ее рукой. Ива больше удивилась, чем испугалась, она не знала, что призраки на такое способны.

– Ну же… Не бойся, дитя, – на удивление ласково сказала старуха. – Я тебя не обижу. Никто тебя больше не обидит.

Девочка-призрак вышла из-за спины Ивы и остановилась, потупив взор. Уголки ее губ дрогнули, будто она пыталась улыбнуться, но забыла, как это делается.

– Что ты ищешь, дитя? – спросила бабуля. А Ива вдруг поняла, что старуха уже знает ответ на этот вопрос. Просто хочет, чтобы девочка сама его произнесла.

Девочка-призрак отпрянула.

– Я… Я не помню! – тихо сказала она. Но это уже был не тот невесомый шепот, каким она разговаривала у черного пруда. Сейчас ее голос звучал.

– Неужели? Или ты не хочешь вспоминать? – произнесла бабуля, склоняясь над ней. Тяжелый взгляд, казалось, пригвоздил малышку к полу.

– Нет! – воскликнула девочка. – Я не… Я… Я забыла.

Бабуля замерла.

– Да, – кивнула она, и глаза ее сузились. – Так бывает. Но скажи мне, дитя, хочешь ли ты узнать об этом? Хочешь ли вспомнить?

Для Ивы ответ был очевиден, о чем тут думать? Однако девочка-призрак промолчала. Она хотела узнать, но в то же время что-то ее останавливало. И за этим молчанием скрывалось нечто большее, чем обыкновенная забывчивость.