Дом № 23

До забора оставалось метров десять. Шурша замерсшей, высокой травой я старался как можно быстрее добежать до сетки и на этом попался: за что-то зацепился сапогом и полетел животом в иней. Приземлившись в холодную траву, я переверулся на спину и посмотрел назад: Паша и Шендерович заходили на территорию детского сада по другому маршруту, делая дугу, через брошенные автомибили. Паша в своем репертуаре. Сам себе главком. Ну и хрен с вами! Одному мне не привыкать. Перевернулся на живот и пополз, изображая собой пластуна. Остановился у забора и стал осматривать территорию детсада. Сказочные, опшарпанные мишки и зайчики на стене здания, приглашали своим видом окунуться в детский мирок и поиграть в рядом стоящей песочнице.

На той стороне детсада раздался боейвой клич Паши Камаза. Застрекотал автомат. Значит весь бой там. Обо мне никто не знает. С этой мыслью, окрыленный своим исключительным положением, звеня сеткой, я перемахнул через забор. Пригнувшись, засеменил сквозь игровую площадку. В видимом обозрении не было никого. Моя цель – разбитое окно первого этажа.

Рядом скрипнул металл.

На инстинкте я рухнул на землю, на бок, и выставил пистолет в сторону звука. Меньше чем в десяти метрах, около качели, на покрытой иннем земле находилось «это»…

Мои зрачки расширись от увиденного, от наполнящего грудь ужаса. Челюсть отвисала вниз против воли, ноги немели. На автомате, я жал указательным пальцем курок, но кость фалангивдруг онемела, стала цементной, тугой.

Это существо было похоже на паука. В короткой, черной блестящей шерсти, угадывался силуэт человека. Туловище прижималось вполтную к земле, а одна из восьми лап, длинная, обезьяноподобная, со скрипом, бесцельно раскачивала качели.

Увидев пистолет, существо бросило свое инфернальное занятие и попятилось за качели, обнажая из-под себя бойца из группы Савкина.

Человек лежал на животе, уткнушвись лицом в иней. Его разгрузка была перепачкана красным. И мне показалось, что он мертв. Но потом, я заметил, как его спина вздымается в дыхании.

Тварь притаилась за качелями. Она смотрела на меня из-за металлической опоры парой меленьких глазок близко расположенных друг к другу на бледном человеческом лице. Одна из лап тянулась под живот бойца…

С той стороны детсада в унисон застрекотали автоматные очереди. Вдруг, боец поднял голову, и взглядом полнымстремлением к жизни, посмотрел на меня. Его губы бесшумно складывали какие-то слова. Я посмотрел на автомат, что лежал рядом с ним. Боец, поняв мои намерения, и отрицательно качнул головой.

Я взял в прицел бледное лицо твари. Оно смотрело на меня безразлично, нахально, взглядом полного превосходства. Существо зашипело крохотным ртом. Краем глаза заметил, как боец мотает головой: мол, братишка, не стреляй в нее!

Тварь поднялась над землей в метр вверх, зашипела. Дернула лапой, которая была под животом бойца. Отчего солдат натужно застонал, и из его рта к подбородку прочертила линию жирная капля крови. Тварь снова зашипела, сгруппировалась и приготовилась, чтобы пригнуть на меня…

Дрожащей рукой, я равномерно нажал четыре раза на курок. Чавкнув, две пули вошли в одну из восьми лап существа. Остальные звонкоотрекешитили от детской горки. Тварь зашипела снова. Но теперь более яростней и громче.

Я повернулся ногами к бестии и попятился спиной назад. Ее харя маячила на мушке, но на курок я не жал. Может быть, потому что понимал, что оставшиеся в магазине восемь пуль, совместно с моей дрожащей рукой, не спасут мне жизнь. Инстинкт мне вопил – стреляй! Но разум твердил – беги! Именно последнее, я и думал сейчас сделать. Тварь словно чувствуя мои намерения, не собиралась отпускать меня далеко, а прихрамывая, неспешно двинулась вслед за мной.

Расстояние между нами сокращалось. Я тупо пятился назад, а она хладнокровно приближилась ко мне все быстрее и быстрее, полная уверенности в успехе. На заднем фоне боец группы Савкина лежал неподвижно, раскинув руки в стороны. Автомат был в метре от него, и, кажется, пока я играл с тварью в удава и кролика, солдат пытался доползти до оружия, но, к сожалению, так и не смог.

Я уперся спиной в высокую траву, и сминая руками под себя скованные инеем стебли, продолжил отступать назад. Один раз я выстрелил в направлении твари, чтобы сбить ей темп и выиграть себе время.

Разгоряченная венами ладонь, в очередной раз примяла к земле холодную траву, в мгновение расплавила иней в скользскую кашицу, и вдруг заскользила вбок. Потеряв опору, я упал на спину.

Небольшая оплошность – случившееся падение, сейчас может стоить мне жизни…

Приподняв корпус и затаив дыхание, явыставил пистолет вперед. В шагах в пяти захрустела трава… потом снова, все ближе и ближе…

Я никогда не сжимал рукоятку пистолета так крепко как сейчас. Я никогда не был настолько собран. Я никогда не думал, что могу погибнуть при таких обстоятельствах.