Дом напротив

– Соседом? – голос Наташи чуть напрягся. – Что ж, посмотрим!

– Обязательно съездим, но не сейчас. Сейчас там просто снежное поле, за которое я воевал полгода. Сколько нервов! А народу… Регистрация – это кошмар! Я и не думал…

– А я знаю. Тоже в своё время проходили… Недвижимость всегда популярна, сейчас – особенно. К нам в садоводство всё лето покупатели ездили, покою не было. Встретимся – расскажу и ты расскажешь.

Давление поползло вверх, а капли холодного пота по позвоночнику вниз… Но разговор наконец принял правильное направление.

– Наташа, мы… встретимся?

– Серёжа, – послышался шумный вздох и медленный выдох, – ты как маленький право… Если бы ты просто молчал, я и то сразу бы поняла…

– Значит… да?

– Значит, так. До Нового года я не могу… Четвёртого января дочка с внуком и… втроём едут в санаторий.... Очень рано выезжают… Хочешь четвёртого, в десять, где обычно… Как-то двусмысленно прозвучало…

– Хочу, не переживай! Наташа, но как же?..

Она с явной неохотой ответила:

– У Саши командировка образовалась…м-да, служебная, неожиданная, так что обойдёмся без него. Ты против?.. Что молчишь?

– Думаю, куда пойдём.

– И?..

– В океанариум, – выпалил Сергей, думая совсем о другом.

8

Во весь экран телевизора красовались часы на Спасской башне Московского Кремля, раздавался бой курантов, и трое друзей весело отсчитывали удары:

– Десять… Одиннадцать… Двенадцать… С Новым Годом! Ура-а! – и под звучащий гимн выпили шипящее содержимое фужеров.

Фикус со Светой по бесстыжему долго начали целоваться, мяли и слюнявили губы и… и вообще забыли о госте, а Сергей, перестав улыбаться, прикрыл глаза, представил рядом с собой Наташу, свечи, вместо патриотического гимна – «Happy new year», родом из Швеции и пожелал себе сбыться всему этому на следующий год…

«…В городе сухой асфальт, на газонах, в тощих проталинах снега, зелёная трава, не зима будто , не распроданные чахлые ёлки, запертые, в отжившие своё, клетки ёлочных базаров, грохочущие пустые трамваи…

А здесь – сугробы по колено, чистые, не замаранные. Свежесть воздуха даже сигарета Фикуса не портит – дымок относит к нескольким высаженным ёлкам. Одна из них – совсем маленькая , но наряженная нехитрыми игрушками, с настоящим снегом на худеньких веточках. Прелесть. И кавалер у неё есть».

Сергей, подражая курившему Фикусу, выдохнул тёплый пар в сторону снеговика. Грубовато слепленный, тот голубыми пуговицами смотрел на зелёную красавицу. Вместо традиционной метлы была воткнута деревянная лопата, на совке которой читалась наивная надпись:

Ёлочка, смотри,

Как я таю от любви.

– Фикус, а ты сентиментален, – Сергей кивнул на влюблённого снеговика.

– Я его только слепил. Наверно, Светка чудит, раз помадой написано.

– Послание для тебя, однако. Телеграмма. Месседж. Стоит серьёзно задуматься. Женщина в любви может как согреть, так и выжечь всё вокруг себя, не разбирая. Как бы под огонь не попасть.

– Я бы сейчас согрелся, – Фикус зябко передёрнул плечами. – Пойдём, накатим.

Они вошли в дом, в жарко натопленную гостиную – квадратную комнату, с гладкими бревенчатыми, желтоватого тона, стенами и дощатым потолком, с чугунной узорчатой печью, с мягким уголком на толстом ковре и с праздничным столом по середине, который под светом широкого абажура, сверкал хрусталём салатниц и фужеров, блестел серебром столовых приборов, пестрил разнообразием блюд и напитков. Вид деликатесов, закусок и вина, равно как и вид простых, но не менее аппетитных, кушаний – вареного картофеля, зелёного лука, солёных огурцов, квашенной капусты, селёдки и водочки, безусловно, – дразнили и призывали провести в радостях возлияния и чревоугодия всю новогоднюю ночь.

Света сидела в кресле, положив на подлокотники открытые новогодним платьем руки и смотрела на национальную сборную артистов, одновременно «прочёсывающую» на разных телевизионных каналах. Кое-что было интересно, но в целом, после «Старых песен о главном», опять мимо.

Фикус, крадучись подошёл к ней, наклонился, обнял за плечи и что-то зашептал на ухо.       Света заулыбалась, поднятой рукой потянулась к мужу, отчего затейливый браслет соскользнул вниз:

– И я тебя… А сейчас за стол!

Фикус налил жене шампанского, себе водочки, вопросительно посмотрел на Сергея, но тот энергично отказался, показывая на свою минералку.

– Что же, в отсутствии самого красноречивого оратора, нашего Колянчика, возьму на себя смелость произнести следующий тост.

Мы уже проводили старый и встретили новый, очередной наступивший на нас, год. Мы выпили за новое счастье, как будто, старое нам уже не нужно, за здоровье, которое было бы, не забыли о тех, кто в море поднимает стаканы за нас, оставшихся на берегу. Обязательную программу, короче, мы выполнили, как и многие миллионы сограждан, ещё сидящих за праздничными столами. Но… – Фикус показал всем, включая миллионы сограждан, свой указательный палец. – В отличии от них, у нас, – он посмотрел на Свету – как минимум у двоих, есть бонус. Поднимаем бокалы за… новорождённого Сержа и начало исполнения его желаний прямо с этого мгновения. Ура!