Дом на склоне, или Снова о семьях и Войне (СИ)

— Это будет крайне неприятное для меня решение. В первую очередь потому, что если процесс «вытряхивания информации» пойдет достаточно эффективно, то очень скоро в камере найдут мой труп. Лестрейндж не заинтересован в том, чтобы я поделился сведениями со следствием. А если я все же успею рассказать все необходимое господам следователям, то мы возвращаемся к началу: мне будут мстить, а Малфой-мэнор практически лишен защиты. Вы действительно хотите проверить на практике, прав ли я в своих рассуждениях?

— В этом главный ваш козырь, не так ли? — медленно проговорил Гарри. — Вы обратились ко мне, а не к министру, потому что уверены, что я не посмею рисковать никем из вашей семьи…

— …и что в этом моя семья ничем не отличается от любой другой, — жестко перебил его Люциус. — Вы не любите рисковать людьми, мистер Поттер, об этом в Британии не знают разве что грудные младенцы. И если уж вы заговорили об этом: я считаю, что моя семья оказалась в более уязвимом положении, чем любая другая. В отношении любых других людей вы бы думали исключительно о том, как защитить их, а в отношении нас — по умолчанию считаете любую уступку и любой добрый порыв исключительно потаканием собственным привязанностям. И, разумеется, считаете такое потакание неприемлемым. Так что оставим ваши личные симпатии в стороне. На одной чаше весов — защита для родового имения, в котором живут старый и магически истощенный Пожиратель Смерти, его оправданная по всем статьям жена, его невестка, успевшая делом доказать свою верность новой власти, и периодически его сын с подмоченной в прошлом репутацией, но после войны не замеченный ни в чем предосудительном. На другой чаше весов — максимальная и искренняя помощь этого самого старого Пожирателя Смерти в деле поимки его весьма опасных собратьев по службе покойному Лорду. Прошу вас оценивать только эти два фактора.

Гарри замер, физически ощущая, как слова старшего Малфоя проникают и укореняются в его сознании. Ведь действительно, с самого начала он думал не о том, что можно выторговать на сделке с абстрактным амнистированным Пожирателем, а лишь о том, что ни в коем случае не должен поддаваться на манипуляции отца Драко. Он устало помотал головой, но мысль, что Люциус прав как никогда, таким образом вытряхнуть не удалось.

— Мордред… в вашей формулировке я выгляжу довольно хреново.

— Могу только посочувствовать вашим метаниям, мистер Поттер. Поверьте, мне тоже было бы намного проще, будь я только мужем женщины, однажды спасшей вам жизнь. Вот тогда простор для манипулирования и мелких злоупотреблений был бы действительно огромен. А теперь я каждый свой шаг обдумываю и взвешиваю со всех сторон, чтобы не дай Мерлин вам не пришлось выбирать между вашим представлением о долге и вашими личными симпатиями. Потому что чувство долга у вас гипертрофированное, в поступках вы бываете крайне резки, а еще раз сломать жизнь сыну я боюсь так, как ничего другого не боюсь на свете.

Гарри старательно смотрел в стол, не поднимая глаз на собеседника. Он практически не сомневался, что сейчас Люциус говорит то, что говорит, только для того, чтобы добиться своих целей. Но считать его слова безусловной ложью совершенно не получалось. Гарри точно знал, что если сейчас поднимет взгляд, то увидит усталого больного старика, подозревать которого в манипулировании будет просто кощунственным. И не важно, что состарила его собственная преступная глупость, а не годы… И вообще, видали мы уже таких усталых больных стариков, Драко вот точно насмотрелся на всю оставшуюся жизнь!

Гарри пытался разбудить в себе злость или хотя бы здоровый цинизм, но понял, что терпит в этом деле сокрушительное поражение. И Люциус, как на зло, молчал, не давая ни малейшего повода для раздражения. Оставалось только смириться.

— Ладно. Вы говорите, что если я буду устанавливать эту вашу защиту, то я и снять ее смогу?

— Я говорил, что она совершенно точно будет проницаема для вас. Снять ее вы сможете только за счет грубой силы, поскольку саму структуру барьера буду формировать я. Но сил на ликвидацию вами же установленной преграды вам гарантированно хватит.

Дальше Люциус принялся рассуждать о теории построения защитных заклинаний, будто только о них и шла речь в последние минуты. Гарри позавидовал его актерским талантам. Еще через полчаса в кабинете Лорда Малфоя появился несколько встревоженный Драко и сходу получил указание закреплять Непреложный: Люциус, как и было ранее оговорено, поклялся никогда не предоставлять убежище в своем доме никому, о чьих симпатиях к Волдеморту будет знать, догадываться или обоснованно подозревать. Полная формулировка Обета со всеми уточнениями и оговорками заняла больше пяти минут чистого времени, но, судя по сперва очень напряженному, а под конец успокоенному лицу Драко, ни Люциус, ни Гарри не упустили ничего важного.

— А теперь не мог бы кто-нибудь посвятить меня в происходящее? — ядовито поинтересовался младший Малфой, когда огненные петли отсияли и потухли на запястьях.